Рабыня демона «Золотой горы»
Шрифт:
Мы захохотали, весело поглядывая на друг-друга, а она продолжила:
– Манька, тащи рюмку, я с разговором пришла.
– Ага, я мигом.
Если баба Нюся пришла поговорить, значит важное что-то сказать хочет...
– Давайте девки за красоту вашу выпьем и за счастье бабье, - баба Нюся подняла рюмку и мы последовали ее примеру.
Она выпила, сморщилась, закусила кусочком колбаски и вдруг стала совершенно серьезной.
–
– О каких?
– я удивленно посмотрела на нее.
– Вроде бы я вас ничем не обидела, баб Нюсь...
– Да не в обидах дело, Мань, - она ласково погладила меня по руке.
– Видела я сегодня, как к вам хуторские приходили.
– Алкаши эти?
– улыбнулась я.
– Да и черт с ними! Мы их прогнали, делов-то!
– Вот как раз черт всегда с ними, - вздохнула баба Нюся и достала из-за пазухи старую фотографию.
– Вот это, сестра моя - Евдокия...
Я взяла из ее рук фотокарточку и увидела на ней молодое задорное лицо, с ямочками на пухлых щечках. Девушка на фото была красавицей - с толстой косой, уложенной вокруг головы, темными бровями и губками бантиком.
– Семнадцать лет ей на карточке, - продолжала баба Нюся.
– Это пятьдесят третий год, аккурат перед своей смертью и сфотографировалась.
– А почему она умерла?
– я никак не могла понять, какое отношение к этому рассказу имеют три мужика с хутора.
– Извели ее колдуны с хутора.
– Я же говорила! Говорила!
– завопила Алена и Катюха дернувшись уронила вилку.
– Да что ж ты так кричишь?!
– Вы это серьезно?
– спросила я, хотя сомневаться в правдивости бабы Нюси мне еще не приходилось.
– Куда уж серьезнее, - женщина засунула фотографию обратно и промокнула влажные глаза краем платка.
– Повадился за ней старый хрыч ходить, проходу не давал. Она горемычная уж и из дома выйти боялась, чтоб с этим чудовищем косматым не встретится. А потом, словно подменили ее, сама на хутор бегать стала. Уже люди замечать стали, разговоры пошли. Я с ней поговорить пыталась, а она как неживая на меня смотрит глазами пустыми, и все равно, как только вечер - из дома уходит. Мать сколько слез пролила, отца у нас не было на фронте погиб, она одна нас воспитывала, а тут такое...
Однажды собралась мать и пошла на хутор, а я за ней увязалась. Она вся на нервах была, меня не заметила, и так я до самого Ворожеевского с ней и дошла. Прилипла к забору и гляжу, что там происходит. Колдуны эти треклятые на улице за столом сидели, когда мать во двор вошла. Она кричать стала, плакать, а этот, что за Евдокией ходил, встал и в дом пошел. Выходит значит оттуда уже с нею и говорит, мол забирай дочь свою. И тут сестра моя, в плач как кинулась, за этого старика цепляется, просит:
– Не отдавай меня!
Мать
– Хорошо, забирай ее, она мне надоела уже.
Махнул рукой и Евдокия, как привязанная, за матерью пошла. Два дня чахла, а на третий в сарае повесилась...
– Господи, - прошептала Алена, впечатлившись от рассказа бабы Нюси.
– А эти мужики каким боком к колдунам?
– Мишка, Аркаша и Савка - их дети, - лицо женщины стало злым.
– Яблочко от яблоньки не далеко падает! Сколько баб на их счету, тоже не счесть!
– У них???
– Катюха брезгливо поморщилась.
– Да как такое возможно, в трезвом уме???
– Так вот в чем и дело, ум-то у всех и не трезвый был! Они же гады заморочат так, что бабы сами к ним бегут, как и Евдокиюшка моя...
– Ну это вообще мистика какая-то!
– недоверчиво протянула Катька, но легкая дымка страха уже повисла в воздухе.
– Ну это ваше дело, верить мне аль нет, а я вас предупредила.
Я снова разлила водку по рюмкам, с трудом переваривая все услышанное.
– Так они что, нас теперь очаруют и того, - Алена замялась, ее глаза стали как блюдца.
– Ну того...
– И того, и этого, - хмыкнула баба Нюся.
– Не малые же девчата, соображать нужно.
– Фу!
– Алена сдвинула брови и прижала к сердцу ладошку.
– Я не дамся!
– Ты меня-то слышишь, что я говорю?
– старуха посмотрела на нее, как на наивную дурочку.
– Чары наведут такие, что сама поскачешь на хутор, в припрыжку!
– Хорошо! Хорошо, - прагматичная Катюха обвела нас строгим взглядом.
– Даже если теоретически предположить, что все это правда, то напрашивается вопрос - как всего этого избежать?
– Да! Как?
– мы уставились на бабу Нюсю и она призадумалась.
– Есть один вариант, но вот уж не знаю...
– И что это за вариант?
– хоть кол на голове теши, а мне все равно не верилось во все это.
– Попросите помощи у старой Фёклы, которая на кладбище живет. Она может помочь, но вот возьмется ли?..
– Что это за Фёкла?
– Алена прижалась ко мне теплым боком и я чувствовала как бьется ее сердце.
– И почему она живет на кладбище?
– Фекла мно-ого знает, - протянула баба Нюся.
– Я еще девкой была, а она уже старухой ходила.
– Не может быть!
– Катька заерзала на лавке, выражая возмущение и недоверие.
– Не может быть! Не может быть!
– нервно воскликнула старушка, раздражаясь от ее скептицизма.
– Я посмотрю, что вы завтра запоете!