Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать
Шрифт:
Он морщится, словно я наступила на его любимую мозоль, но все же отвечает, пытаясь установить со мной какой-то контакт:
— Моя жена сильная магичка, но она состоит со мной в слишком близком родстве. Это был политический брак, и никто не думал о его последствиях. Однако, в результате оказалось, что зачатые нами вместе дети не имеют магии. Поэтому я выбрал другую мать для своих детей. Беалит является наследницей очень мощного и древнего магического рода, который, однако, по этой линии не является родственным императору. Поэтому я ее и выбрал. Она родила мне наследника,
— Вранье! — прерываю я его душещипательный рассказ. — Я знаю, как делают детей рабами, как с помощью амулетов мешают развиваться внутреннему источнику, а потом выдают это за наследственную болезнь.
— Кто рассказал тебе? — рычит Император.
— Врачи в этом мире очень хорошие, — усмехаюсь я. Хочется встать и взмахнуть руками, но меня даже сидя уже начинает пошатывать. — Они даже меня вылечили после того, что ты сотворил. Больше без вранья! Что было дальше?
Император сощуривается, но все же продолжает свой рассказ:
— Мне не нужна была девчонка, я надеялся, что Беалит принесет еще одного сына, который стал бы для Мариуса другом и военноначальником…
— И заменой, если с наследником что-то случится, — хмыкаю я.
— Да. Я велел отправить тебя в приют для малолеток, а потом подумал, что ошибся. Ты оказалась достаточно сильна магически, а Мариусу нужны были рабы, чтобы стать сильнее. А родственная магия могла помочь. Но, чтобы он не думал ни о чем лишнем, — он гадко ухмыльнулся, — пришлось рассказать, что вы брат и сестра. Не хватало еще плодить бездарных из-за кровосмешения детей.
Меня передернуло от перспективы, но тут я кое-что припомнила:
— Но я помню, что в императорской семье было двое детей: наследник и принцесса. То есть я тебе была не нужна, а другая девчонка?..
— Она была провидицей, — прервал мои рассуждения… отец. — Редкий и драгоценный дар. Род Беалит славен на такие вот подарки… провидцев нельзя принудить, нельзя сделать их рабами. Пришлось признать девчонку и растить как принцессу. Но это все равно не помогло — она выросла такой же наивной дурой, как ее мать и попыталась сбежать в один из диких миров.
— И что? — холодея, спросила я.
— Мир был уничтожен при неудачной попытке захвата.
Я пошатнулась. Я знала эту историю, но не предполагала, что где-то там могла быть моя родная сестра…
Глава 86. Драдрерика
— Ну, что? — ухмыляется довольно произведенным впечатлением Император, — ты решилась? Снимай оцепление, я понял, что ты умная женщина, и с тобой можно иметь дело. Признаю тебя своей дочерью, станешь принцессой, сама заведешь себе рабов. Разве ты об этом никогда не мечтала: иметь рабов? Тех, кто будет полностью подчинен твоей воле, чья жизнь будет зависеть от тебя, кто будет питать тебя силой… у тебя сильная кровь, что соединила в себе два мощных магических рода. Твои дети станут моими наследниками… — он шипел, словно змей-искуситель из сказок, но я чувствовала только тошноту.
— Соглашайся, —
— Он все равно обманет.
— Вдруг нет? Ты будешь жить и будешь свободной…
— Не может быть свободен тот, кто сам является тюремщиком.
— Давай же, ну! Выдвини свои требования? Чего ты хочешь? Хочешь, этот твой, — он поморщился, глазами указав на Эрика, — станет твоим первым рабом? Никто, кроме тебя, не будет управлять его судьбой, никто его не убьет, никто не тронет…
Я дрогнула, на миг, всего на мгновение. Сохранить ему жизнь — так заманчиво…
— Я смогу, я поклянусь тебе в верности, откажусь от свободы, если благодаря этому ты выживешь, — заметив мое сомнение, произнес Эрик.
Я отрицательно мотнула головой, и она закружилась, мешая думать. Когда я прикрыла глаза, то под веками зазмеились магические потоки. Не пробить, не уничтожить, не разорвать. Слишком мощные силы для одной слабой магички, истративший всю энергию, да ее полуживого жениха.
Император продолжал говорить что-то, угрожал и уговаривал поочередно, но я почти его не слышала. Мне было дурно, магия шла сквозь меня, словно я не была живым человеком, словно я всего лишь проводник. Я поглощала энергию извне и немедленно отдавала ее на подпитку защищающей нас стены, сотрясающейся от ударов Трюггви и Астридсона. Артефактор использовал какие-то готовые амулеты, а вот убийца справлялся самостоятельно. Откуда он брал силы?
Я сощурилась и смогла углядеть поток энергии, идущей через межмировое окно. Раб императора, конечно, он мог использовать резерв самого правителя, а другие рабы, вероятно, сейчас его наполняли… и погибали, если не справлялись. Словно все они были лишь проводниками энергии от мира к хозяину и обратно в мир, щупальцами огромного осмьинога. И я точно так же с опустошенным резервом качала силу из окружающего пространства в нашу защиту, пытаясь выстоять. Как бездушный проводник энергии.
Проводник…
Точно как сказал Астридсон. И когда раба кладут на алтарь, он обращается в прах и драгоценные камни, усиливающие и стабилизирующие эту способность. Алтарь фокусирует силу, притягивает ее, как тянет сейчас поток от Источника, направит ее в того, кто ляжет на него.
Если бы у меня был заполнен резерв, я, возможно, смогла бы избавиться от Трюггви и даже, быть может, прервать ритуал. Если позволить силе Источника пройти через себя, но не прерывать ее питание Защиты, а только разорвать те заклинания, которыми окутан город, выжечь те места, где были убиты несчастные женщины, стереть те заклинания… если…
— Если ты не снимешь защиту, я перережу глотку твоим брату и матери прямо сейчас, — рычит Император, не сдерживаясь, когда я возвращаюсь из своих мыслей. Его всего трясет, на лбу видны бисеринки пота. Я, конечно, выгляжу еще хуже, но рада видеть, что мои действия возымели хоть какой-то эффект.
— Не надо, что вы, я сейчас же вам помогу! — тяну тоненьким голоском, переигрывая. Поднимаюсь на ноги, от резкого подъема меня слегка ведет.
— Что ты задумала? — шипит Эрик, не веря в мою игру.