Рабыня Смерти

Герман Юлия

Выродки нападали на новобранцев беспрерывной волной. Отразив натиск одних, воины тут же встречали атаки других. Разрубая на части огромные тела, новобранцы со звериным оскалом на лице отвоёвывали свои жизни.

Ваал внимательно следил за действиями загнанных в ловушку солдат. В том, что они справятся с выродками, он не сомневался. Его интересовало дальнейшее развитие испытания. Это всего лишь разминка, основной бой ждал их впереди и именно его ход продемoнстрирует, насколько сильно ромуд Кроу смог преуспеть в выполнении задания.

Пронзительные крики перемешались с шумом битвы. То тут, то там тела воинов разрывались на части сами по себе. Черная кровь заполняла пустоту, принимающую очертания огромных челюстей,испачканных черным. Новобранцы не понимали, в чем дело, настороженно

оглядываясь по сторонам и крепко удерживая в ладонях рукоятки мечей. Воина за воином, сражающегося против огромных выродков и наносящего им смертельные раны, внезaпно разламывалo пополам со стороны, где не было и малейшего признака противника.

Солдаты, сохранявшие спокойствие в бою со сторожевыми псами Круатоса,теряли контроль, поддаваясь злости, не понимая сути происходящего. Стоило воину поддаться эмоциям, как нечто тут же расчленяло его. Уничтожив выродков, новобранцы беспомощно размахивали мечами, пытаясь oтогнать нападавшего. Но духи тварей Круатоса с легкостью достигали своей цели, питаясь разгневанными и испуганными телами.

С высоты скалы, Кроу, как и Князь, равнодушно следил за истреблением своих воинов. Даже не находясь с новобранцами бок о бок на поле боя, он видел, кого постигнет печальная участь павших собратьев по оружию. Злость подстегивала солдат к более активным и непродуманным действиям, даруя им неминуемую смерть. Только тем, кто не позволял эмоциям отравить голову, удавалось отражать атаку невидимого противника, словно не замечающего их на поле боя. Они хладнокровно наносили удары и, установив местоположение прoтивника, отрубали ему голову. Обезглавленные духи приобретали очертания огромных безглазых слизней с зубастыми пастями, занимающими всю голову. Они ползли на эмоции, наxодя по ним своих жертв. Продолжая прокладывать путь к разъяренным жертвам, духи получали удары от незамеченных воинов, воинов научившихся брать верх над собственными чувствами.

Бой близился к концу. Треть первоначального количества новобранцев выжила и все еще истребляла духов Круатоса, заливая их кровью огонь на плато.

Ваал прошелся вдоль скалы, подсчитывая урон, нанесенный пятью легионам.

– Что скажешь?
– спросил Кроу, держась слегка позади от Имперода, ожидая вердикта.

– Неплохо, – кратко ответил Князь, созерцая перемешанные останки тел, разбросанные по полю.

– Неплохо и только?- нахмурился ромуд.

– Да. Неплохо, - повернулся к нему Ваал, посмотрев в глаза.

– Сколько опытных воинов моет выстоять против духов Круатоса? Мои солдаты справились лучше, чем кто бы то ни был в истории. И ты говоришь неплохо, – усмехнулся Кроу, бросая взгляд на окровавленное плато.

– Можно было и лучше, - холодно заметил Князь, поворачиваясь спиной к затухающей битве и направляясь к Морцефалу, ожидающему его рядом с конем Кроу, Немиресем. – Кому, как ни тебе, знать, что всегда есть к чему стремиться. Ты не согласен?

Ваал остановился у черного как ночь жеребца, выбивающего искры копытом из камня. Морцефал чувствовал кровь, как и множество враждебно настроенных тварей, находящихся внизу. Ему не стоялось на месте. Вся его сущность стремилась в бой. Князь положил ладонь ему на загривок. Стоило руке Хозяина коснуться жеребца, как тот моментально успокоился.

Повернувшись лицом к Кроу, Князь одарил его скучающим взглядом. н видел желание друга выделиться и остаться в памяти предков Великим ромудом и стратегом, так же он видел, насколько сильным порой было его желание, настолько яростным и горячим, что ослепляло друга, лишая здравомыслия. Тем не менее, за многие века, проведеные рядом, Ваал знал, что Кроу как никто другой умел отключать эмоции на поле боя и принимать верные решения. И сегодняшний его эксперимент с духами Круатоса доказал это. Другие бы на его месте не решились жертвовать таким кoличеством, пусть и не опытных, но воинов, зная о предстоящем сражении, которому суждено войти в историю. Умение рисковать - неоспоримое преимущество Кроу перед многими, мечтающими подвинуть его с занимаемого поста. Он умел и знал, когда следует чем-то пожертвовать, и при этом выиграть гораздо большее. Сегодня он избавился от

слабых звеньев, оставив только бойцов созревших морально и подготовленных физически к любым испытаниям.

– Что-то произошло, о чем я не знаю?
– нахмурился Кроу, дожидаясь ответа. Он понимал, что подобная спешка в подготовке новобранцев может быть вызвана лишь скорым столкновением с врагом. – Я думал, Кронид еще не готов к новому нападению.

– Ситуация поменялась. Он больше не собирается зализывать раны и дожидаться благоприятного момента, так как знает, что его не будет, – Князь посмотрел через плечо ромуда, вдыхая смерть, витающую над плато. Битва окончилась. На мгновение он закрыл глаза, позволяя силе погибших растечься по телу. Тысячи душ демонов и тварей Круатоса подпитывали его, даруя свои силы. Сегодня он сможет объединиться с Корусом Синистри, преумножая энергию давно падших врагов и получая заряд древней силы.

– Собирай свой центурион и жди приказа, - Князь запрыгнул на спину Морцефала, посылая Кроу предупреждающий взгляд.

– Не терпится поставить его на место!
– глаза ромуда сверкнули при мысли о расправе над зарвавшимся ублюдком.

– Для тебя будет достаточно веселья, – слегка улыбнулся Ваал, натягивая вожжи.

– Надеюсь, что вcе пройдёт не так быстро, как в прошлый раз, и я успею как следует размяться.

– Для этого ты и отправил новобранцев к духам. Все или ничего!

– Все или ничего!
– выкрикнул ромуд, громко засмеявшись.

Хохот Кроу эхом отразился от скал, окружая выживших на плато воинов. Подняв руку, он шлепнул круп коня Князя. Морцефал заржал, вздымаясь на дыбы.

– Увидимся на поле боя! – сильнее натянув вожжи и пришпоривая коня, Имперод заставил ивотное опуститься.

Кроу с улыбкой наблюдал за тем, как удаляется фигура Ваала. Обещание приближающейся битвы было для него слаще любых удовольствий. го руки требовали крови врага. Эйфория, испытываемая при виде полностью разгромленного противника, не могла сравниться даже с сексом. Война - прямая демонстрация силы, не ведающая рамок и ограничений, величайшее из удовольствий. И возможность забрать столько жизней, насколько хватит сил, будоражила его воображение. Кроу возбуждался еще сильнее, представляя раздавленную голову щенка, возомнившего себя ровней Ваалу. Единственное, что его огорчало – это осознание того, что Имперод е позволит кому-то другому покончить с Кронидом, оставив его смерть для собственного удовольствия. И лучше ублюдку сдохнуть до того момента, как Ваал успеет добраться до него.

Проводив взглядом Верховного Князя, Кроу резко развернулся, направляясь к обрыву скалы. Измученные воины, развалились по всему плато, приходя в себя после битвы.

– Convinhr! – выкрикнул ромуд Кроу, приказывая солдатам собраться.

Он наблюдал, как они подскакивают со своих мест и выстраиваются в ровные ряды. Пришло время объединить всех его воинов.

Возвращение в замок, не сулило Князю ничего хорошего. С момента исчезновения девчонки он ни секунды не находился на месте. Ему требовалось занимать голову чем угодно, кроме неё. Без рабыни исполнение пророчества находилось под угрозой, превращая века подготовки и ожидания в пыль. Но теперь даже мысль о том, что возможно не сможет вернуть ее, повергала его сущность в ещё больший хаос. лександра въелась в его сознание настолько сильно, что практически не покидала мыслей,и это настораживало Князя. Не понимая причины такого влияния, придумывал оправдания в виде пророчества и лишь со временем признался себе, что дело заключалось совершенно в другом. Она заставляла его чувствовать. Только подумав о девчонке, Князь сразу ощущал тесноту в груди. Ребра будто сжимались, сдавливая органы и затрудняя дыхание. Рядом с ней всё будто приобретало четкость, показывая все с новой стороны. Он смотрел на мир свежим взглядом. За все прожитые века Ваал не мог припомнить ни единого периода существования, когда он испытывал нечто настолько яркое. Тем не менее, несмотря на новые эмоции и проснувшиеся чувства, Князь не забывал, для чего девчонка появилась рядом и каково её предназначение. Ничто и никто не сможет этому помешать, тем более он сам.