Рабыня, воин, королева
Шрифт:
Церера подняла голову и увидела свой скромный дом, удивившись тому, что ей удалось дойти, учитывая головную боль и боль в спине.
Остальные расстались с ней несколько минут назад, убежав по поручению отца, и Церера в одиночестве переступила через скрипучий порог, собравшись с духом, в надежде не столкнуться с матерью.
Церера вошла с теплое помещение. Она подошла к маленькому флакону очищающего спирта, который ее мать хранила под кроватью, и осторожно открыла его, чтобы его использование осталось незамеченным. Приготовившись
Церера закричала от боли, сжав кулаки и откинув голову на стену, чувствуя себя так, словно когти зверя нанесли ей тысячу уколов. Ощущение было таким, словно рана никогда не исцелится.
Распахнулась дверь и Церера вздрогнула. Она испытала облегчение, увидев, что это всего лишь Сартес.
«Отец хочет тебя видеть, Церера», – сообщил он.
Церера заметила, что его глаза покраснели.
«Как твоя рука?» – спросила она, уверенная в том, что он плакал от боли из-за раненой руки.
«Она не сломана. Всего лишь вывих».
Сартес подошел ближе и выражение его лица стало серьезным.
«Спасибо за то, что спасла меня сегодня».
Церера улыбнулась и спросила:
«Разве могла я поступить иначе?»
Брат улыбнулся.
«Теперь иди к отцу», – сказал он. – «Я сожгу твое платье и тряпку».
Церера не знала, как она сможет объяснить матери, почему ее платье вдруг исчезло, но платье, которое она донашивала, определенно нужно было сжечь. Если мать увидит его в таком состоянии – окровавленное и оборванное – ее ждет очень суровое наказание.
Церера вышла и направилась по тропе втоптанной травы к сараю за домом. На их скромном участке земли осталось всего одно дерево – остальные вырубили на дрова и сожгли в очаге, чтобы согреть дом во время холодных зимних ночей. Его ветви накрывали дом подобно защищающей силе. Каждый раз, когда Церера видела его, это напоминало ей о бабушке, которая умерла в прошлом году. Именно бабушка посадила это дерево, когда Церера была ребенком. В некотором смысле это был их с отцом храм. Когда жизнь становилась невыносимой, они лежали под звездами и открывали свои сердца Нане, словно она все еще была жива.
Церера вошла в сарай и поприветствовала отца улыбкой. К своему удивлению, она заметила, что большинство инструментов исчезли с его рабочего стола, около очага не было ни одного меча, ожидающего ковки. Церера не помнила дня, когда пол был бы таким чистым, а на стенах и потолке отсутствовали бы инструменты.
Голубые глаза ее отца зажглись как всегда, когда он видел ее.
«Церера», – произнес он, поднимаясь.
За прошедший год его темные волосы и короткая борода сильно поседели, а мешки под любящими глазами увеличились вдвое. В прошлом он был высокого роста и почти такой же мускулистым, как и Несос, но Церера заметила, что в последнее время он похудел, а его некогда идеальная осанка прогнулась.
Отец подошел к ней и положил
«Пойдем со мной».
В груди у Цереры все сжалось. Когда отец хотел поговорить и пройтись, это означало то, что он собирается поделиться чем-то важным.
Бок о бок они вышли из задней части сарая в открытое поле. Неподалеку маячили темные тучи, насылающие порывы теплого, своенравного ветра. Церера надеялась на то, что они прольют дождь, необходимый для прекращения этой, казалось бы, непрекращающейся засухи, но, вероятно, они несут с собой всего лишь пустые обещания ливней, как и прежде.
Земля хрустела под ее ногами, пока она шла, почва была сухой, растения – желтыми, коричневыми и мертвыми. Этот отрезок земли за их участком принадлежал Королю Клаудиусу, но его не засевали уже много лет.
Они достигли вершины холма и остановились, глядя через поле. Отец хранил молчание, сложив руки за спиной, пока смотрел в небо. Это было не похоже на него, и ее страх усилился.
Затем он заговорил, казалось, тщательно подбирая слова.
«Иногда мы не обладаем роскошью выбирать наши пути», – сказал отец. – «Мы должны пожертвовать всем, что мы хотим, ради тех, кого любим. Даже собой, если потребуется».
Он вздохнул и долгое время тишину нарушал только ветер. Сердце Цереры бешено колотилось, пока она думала о том, к чему он ведет.
«Я бы многое отдал, чтобы ты оставалась ребенком навсегда», – добавил отец, всматриваясь в небеса. Его лицо исказилось от боли, прежде чем снова расслабиться.
«Что случилось?» – спросила Церера, накрыв ладонью его руку.
«Я должен уехать на какое-то время», – сообщил отец.
Церере показалось, что она больше не может дышать.
«Уехать?»
Отец повернулся и заглянул в ее глаза.
«Как ты знаешь, зима и весна в этом году были очень тяжелыми. Засуха последних нескольких лет была тяжелой. У нас не достаточно денег, чтобы пережить следующую зиму, и если я не уеду, наша семья умрет от голода. Другой король назначил меня своим главным кузнецом. Он заплатит хорошие деньги».
«Ты возьмешь меня с собой, так ведь?» – спросила Церера, в ее голосе прозвучала безумная нотка.
Отец мрачно покачал головой.
«Ты должна остаться здесь и помочь матери и братьям».
Эта мысль внушила ей ужас.
«Ты не можешь оставить меня здесь с матерью», – попросила она. – «Ты этого не сделаешь».
«Я говорил с ней, и она позаботится о тебе. Она будет добра с тобой».
Церера топнула ногой по земле, подняв пыль.
«Нет!»
Из ее глаз брызнули слезы и покатились по щекам.
Отец сделал небольшой шаг ей навстречу.
«Послушай меня внимательно, Церера. Время от времени все еще нужно будет приносить мечи во дворец. Я замолвил за тебя слово, и если ты будешь делать мечи так, как я тебя учил, то сможешь немного заработать для себя».