Ради Инглиш
Шрифт:
— Ладно, — отрывисто выдыхаю я.
Забравшись на кровать, я уточняю:
— На эту кровать?
— А что с ней не то?
— Она как пушистое облако.
Бек прилегает рядом со мной и произносит:
— Рад, что тебе нравится. — Он поворачивается лицом ко мне и дотрагивается до моей щеки. — Инглиш так счастлива, что мы поженились.
— Господи, Бек, как она может быть настолько милой? Мне хочется съесть этого ребенка. Каждый раз, когда она что-то говорит, мне кажется, мое сердце взлетит вверх и будет порхать, словно бабочка. Это кажется ненормальным, я
— Я знаю, что все это поможет ей быть под радугой. — Он целует меня в макушку, и придвигает ближе к себе. — Надеюсь, завтра мы получим хорошие новости.
— Я не позволяю себе думать о чем-то плохом. — Я целую его.
Секундой позже на кровати между нами появляется белокурая кучеряшка, и мы все вместе обнимаем друг друга. Это напоминает мне детство, когда мама и папа все еще были живы. Такие моменты кажутся особенными, но я не подозревала, насколько сильно буду их ценить. Оказавшись рядом с Инглиш, я буду беречь все эти моменты у себя в сердце и никогда их не отпущу. Она не выбирала, появляться на этот свет или нет, и уж точно не она начала ту войну, которая будет крутиться вокруг нее. Я поклялась себе, что буду защищать ее, чего бы мне это не стоило, раз уж теперь она часть моей жизни.
Глава 5
Шеридан
В воскресное утро нам приходится постараться, чтобы уговорить Инглиш пойти в церковь без нас. Она такая любопытная. Мы не можем сказать ей настоящую причину, поэтому приходится придумывать оправдание. Бек говорит ей, что мне нужно заехать домой за кое-какими вещами, а потом немного поработать. Она сильно хмурит лоб от нетерпения.
— Почему ты не можешь поработать завтра, мамочка?
Господи, она уже зовет меня мамочкой.
— Потому что у меня есть пара дел, которые нужно сделать. Но ты можешь пойти с Бананой и Дедой, они приедут за тобой, а потом привезут обратно.
— Но я хочу побыть с вами.
Бек присаживается на корточки напротив ее лица и начинает объяснять:
— И мы тоже этого хотим, Медвежонок, но у нас есть несколько взрослых дел. Обещаю, как только мы с ними закончим, приедем за тобой и займемся чем-нибудь веселым. Как насчет посмотреть кино?
— Хорошо. А я могу получить попкорн и M&M’s?
— Твоя взяла. — Он крепко обнимает ее.
Бек, должно быть, чувствует вину за то, что позволил съесть сладости с попкорном.
Инглиш надевает тиару со стразами, а также солнечные очки в виде сердечек, которые Банана купила ей в Диснейленде. Она выглядит, как с картинки.
— Ладно, как вы думаете, это можно одеть в церковь? — Девочка указывает на свою тиару.
Бек возводит глаза к потолку, а мне приходится прикрыть рот.
— Вот что я тебе скажу. Оставь это здесь, чтобы надеть в кинотеатр.
Инглиш протягивает свой крошечный кулачок и ударила им по большому кулаку. Затем заявляет, что готова ехать в церковь.
— Тебе стоит сфотографировать ее со всеми этими вещами. Она чертовски милая в них.
Он качает головой, смеясь.
— Ага,
Когда она появляется из своей комнаты, на ней красно-белые лосины, черно-белая клетчатая юбка и ярко зеленый свитер. Все это выглядит чертовски мило. Бек проводит рукой по своим волосам.
— Ого, выглядишь потрясающе. Будто наступило Рождество. Мне нравится, Инглиш, — говорю я ей.
— Правда?
— Ага, я уже вижу, как в будущем ты занимаешься модой.
На ее маленьком сладком личике показывается улыбка с ямочками на щеках.
— Я люблю тебя, мамочка. Ты всегда заставляешь меня быть под радугой.
— Хочешь кое-что узнать? Ты тоже делаешь это для меня.
Ураган белокурых кудряшек обрушивается на меня, и я сжимаю Инглиш в крепких объятиях. Она целует меня в щеку, и я таю в руках этого ребенка. Может, это не такая уж и плохая идея — перевести ее в другой класс. Не представляю возможным ругать ее. Она чертовски милая.
Мы отвозим ее к Марку и Анне, а когда садимся обратно в машину, Бек едет в полной тишине.
— Ты в порядке?
— Да, просто не думал, что она так быстро примет тебя. Это… я даже не могу передать словами, Шеридан.
— Как можно ее не любить? Она особенный ребенок, это правда. Ты проделал невероятную работу.
— Нет, она всегда была такой. С первого же дня она была этим маленьким комочком любви, который никогда ничего плохого не сделает. Знаешь, как говорят, собака, которая никогда не укусит и не нападет? Золотые дети? Это все Инглиш. Меня это действительно тревожит.
— Что ты имеешь в виду?
Мужчина на секунду переводит на меня взгляд, а потом обратно на дорогу.
— Будто я не настолько хорош, чтобы иметь такого ребенка.
— Это же смешно. Ты не можешь так думать.
— Иногда мне кажется, что она — ангел. И возможно ей суждено пробыть со мной не так много времени. Именно поэтому я так чертовски дергаюсь из-за предстоящей битвы за опекунство. Как будто наше с ней время заканчивается. Ты понимаешь меня?
— Да, но я с тобой не согласна. Ты получил своего ребенка, потому что его мать отказалась от него. Бек, она оставила ее у твоей двери в коробке с письмом. Инглиш не появилась магическим образом из капусты. ДНК тому подтверждение. Это не магия. Ты ее отец, и ты потратил последние шесть лет, чтобы вырастить ее. Не сдавайся. Верь в себя. Посмотри, чего ты достиг. Она — одна из лучших учеников в классе несмотря на то, что у других детей есть оба родителя. Никогда не думай, что сделал что-то не для нее.
— Мне в этот момент не хотелось бы вести машину, чтобы я мог поцеловать тебя за эти слова.
— Это просто правда.
Его настроение остается хорошим, пока мы не поговорили с нашим адвокатом. В тот момент оба наших мира разрушались на тысячи кусочков.
— Мне кажется, вы совершили большую ошибку поженившись. То, как на это может посмотреть суд, выглядит попыткой скрыть что-то. Все выглядит так, будто мистер Бриджес — дамский угодник, а вы для него хорошая партия — молодая, привлекательная школьная учительница, которая учит его ребенка. Улавливаете мысль?