Ради смеха, или Кандидат индустриальных наук(Повести, юмористические рассказы, фельетоны)

Толмачев Геннадий Иванович

— Дорого, поди.

— Одному, конечно, дорого. А если вскладчину? — предложила Екатерина Александровна.

Купили. Гарнитур стоил рублей восемьсот, а вот вскладчину он обошелся Архипу Петровичу во всю тысячу. Надо было продавца «подмазать». Когда разгружали мебель, сбежались соседи и наперебой стали расхваливать: красивый до чего, гладкий! Екатерина Александровна терпеливо объясняла:

— Мы хотели с Леночкой взять подороже, да денег не хватило.

Архип Петрович только головой качал.

«Ну и любят ведь эти женщины прихвастнуть!» И смолчал.

Новая эра продолжалась. И что ни вечеринка, у Нилина на двадцатку меньше. Взаймы давал квартиранткам. Вот и триста, вот и пятьсот рублей набежало… Однажды Архип Петрович решился. Покашлял в кулак, попереминался с ноги на ногу, попросил:

— Мне б, тово, должок бы получить.

— Какой должок, голубчик?

— Ты что, с приветом? — удивилась импозантная Лена.

— Пятьсот шестьдесят целковых дал я. Да и за постой рассчитаться бы.

Екатерина Александровна перевернулась на тахте.

— Всего-то! — сказала она. — Завтра рассчитаемся.

В этот вечер дом ходил ходуном. Хватил лишку в первый раз, пожалуй, и Архип Петрович. Неожиданно посреди танца квартирантка подхватила его под руку и утащила в спальню. И тут перед Нилиным Екатерина Александровна раскинула необыкновенные карты: дамы с хвостом русалки, валеты с кинжалами…

— Голубчик, говори только правду, — предупредила Екатерина Александровна.

— Буду как на исповеди, — заверил Нилин.

— Сколько на твоей сберегательной книжке осталось?

— Ну, положим, две тысячи.

— Не две, а две триста, — строго поправила Лена.

— Ну хорошо, не будем мелочными. Итак, я гадаю. Мои карты не лгут… Ой, что это? — вдруг вскрикнула Екатерина Александровна. — Леночка, ты посмотри, что выпало Архипу Петровичу.

— Подумать только! — схватилась за щеки Леночка. — Везет ведь простофилям.

— Лена! — прикрикнула Екатерина Александровна.

— Что там такое? — заинтересовался Нилин.

Екатерина Александровна поднялась с кушетки и чмокнула Нилина в лоб.

— Поздравляю, голубчик! Вы будете жить сто лет.

— А я меньше и не думал. Ну и что?

— Не понял? Но ведь это очень просто. Ты нам отдаешь деньги, а взамен получишь… Ну угадай, что?

— Драгоценности какие-нибудь?

— Нет, дедуля, облигации.

— Трехпроцентные?

— Зачем трехпроцентные? Обычные. В этом-то и вся прелесть! И к своему столетию все до единой погасишь. Давай руку, голубчик!

Как хорошо, что «голубчик» был «под мухой»! А иначе бы у него никогда не хватило духу так грозно спросить:

— Что-о-о?! — И грозно добавить: — Завтра я иду в милицию.

Спозаранку он написал заявление и пошел в милицию. Вернулся, а в квартире хоть шаром покати. Лишь галстук-бабочка лежит на

подоконнике. Соседи тут как тут. Говорят:

— Гарнитур свой забрали и укатили.

— Это мой гарнитур.

— Не скажи, Петрович. Помнишь, когда разгружали его, жалели, что другой не купили. И ты им не подзанял.

— Это мой гарнитур.

К вечеру из милиции пришел сержант. С ним два старика. Тихие такие, благообразные. Один и спрашивает у Архипа Петровича:

— Костюм с бабочкой покупали?

— Покупали.

— Это две сотни, — подытожил старик.

— Гарнитур покупал?

— Покупал.

Благообразный старик повернулся к сержанту.

— Это они, товарищ милиционер, язви их в душу!

А вскоре обворованные старики в качестве свидетелей предстали перед судом. Не знаю, как проходил этот процесс, но аферисток, понятное дело, уличили и наказали. И еще в приговоре отметили: возместить старикам убытки. Услышав такое, Лена из-за перегородки помахала ручкой и сказала:

— К столетию, дедуля, как раз и рассчитаемся. Карты — они не врут.

Процессом обвороженные старцы остались очень довольны. Я потому так думаю, что однажды прочитал в стенной газете новое стихотворение А. Нилина. Называлось оно так:

Прокуратура и суд В обиду не дадут.

Выходит, за старое принялся Архип Петрович. И правильно сделал: поэзия — не всегда прокормит, но уму-разуму в любом возрасте учит…

Я — официант

Я решил стать официантом. Нравится мне эта работа. Разве не удовольствие — целый день принимать гостей. А ведь известно: если в дом — гости, значит, в дом — радость. Слышал я, знал я, что подчас гостям в ресторане портят настроение хамством, завышенными счетами, равнодушием. Я постараюсь быть хорошим официантом.

Уроки мне давал великий знаток общепита, ныне пенсионер, Аркадий Семенович Левин. Когда я впервые по его просьбе сервировал стол, то грешным делом подумал, что это будет последний урок. Спохватившись, я дал ему понюхать нашатырный спирт и, когда он оклемался, то сказал:

— Да за это пятнадцать суток дать мало!

Но не боги горшки и тарелки носят. Понемногу и я опыта поднабрался. Конечно, двенадцать блюд без подноса (в ресторане говорят: без разноса) мне до стола не дотащить, но все-таки кое-чему я научился. И вот я в ресторане «Звезда».

— С деньгами, наверное, туго? — участливо осведомился директор ресторана. — Знаешь, где дела поправлять. А где ты раньше работал?

— Самоучка я.

— Тогда ты не по адресу. Начни с пивной. А это ведь рес-то-ран!