Ради тебя одной
Шрифт:
– Но надолго я с тобой пойти не смогу, – добавила она. – У меня много дел.
Это ложь, поскольку в прошлые выходные она навела в своем доме идеальный порядок. Впрочем, ей осталось еще выгладить целую кучу белья, так что отчасти она сказала правду.
– Мы поедем на машине. После пробежки по каменистому склону у меня болит нога. Лорен меня убьет, когда узнает.
– Не убьет. Немного повздыхает и начнет тебя лечить, – сказала Джемма, выходя на улицу. Сэм последовал за ней и закрыл дверь перед носом скулящего Диггера.
Поднявшись
– Раньше здесь была хижина на сваях, – мягко произнесла она, продолжив играть в их игру, когда они сели на песок лицом к морю. – Вон там, на краю.
Сэм встретился с ней взглядом. Выражение его лица было мрачным.
– Да. Она развалилась на части во время сильного шторма вскоре после моего… Вскоре после того, как девушка, которую я любил, бросила меня, – поправился он.
На глаза Джеммы навернулись слезы. Она не знала, что хижину разрушило штормом, что Сэм мог погибнуть, останься он в ней.
– Мне жаль, – искренне произнесла она, зная, что эта хижина была его убежищем. Что он прятался в ней от семейных проблем. Несколько дней, проведенных в ней, были самыми счастливыми в ее жизни. – Где ты был, когда это произошло? Здесь?
– Нет, я помогал детям спускаться со скал, – сухо ответил Сэм, вспомнив, как помогал детям, как у него на глазах Джеймса Олторпа унесло в море, а Фила, брата Ника, ударило о камни мощной волной. Тогда это не шокировало его, потому что боль, вызванная уходом Джеммы, была так сильна, что остальные чувства притупились. – Я совсем не думал о хижине. Когда позднее я вернулся сюда, ее не было. На берегу валялись обломки досок и кое-что из моей одежды вперемешку с водорослями. После этого я много лет здесь не был.
– О, Сэм, мне так жаль.
Он печально улыбнулся и покачал головой:
– Не надо ни о чем жалеть. Это было много лет назад и не имеет к нам никакого отношения.
Правда? Если он все еще на этом настаивает, то ладно.
Сделав глубокий вдох, Джемма пнула ногой сумку-холодильник.
– Ты будешь меня кормить или опять подразнишь едой и уйдешь, оставив меня голодной? – весело спросила она.
Рассмеявшись, Сэм открыл крышку:
– Нет, я не собираюсь оставлять тебя голодной. Это не в моих правилах. Итак, чего бы ты хотела?
«Тебя, – подумала она с учащенно бьющимся сердцем. – Я хочу тебя, Сэм. Ничего больше. Никого больше. Только тебя. Но я не знаю, могу ли тобой обладать и имею ли право спрашивать тебя об этом».
Глава 7
Воскресенье
Ночью она видела его во сне. Со дня его возвращения он снился ей все чаще и чаще. После того как он поцеловал ее в субботу, она ни на минуту не переставала о нем думать.
Когда в понедельник утром она пришла на работу, первым человеком, которого она увидела, был Сэм. Он поднимался в комнату отдыха персонала, чтобы выпить чаю перед приемом пациентов.
– Тебе не нужно подниматься, дорогой, я принесу тебе чай вниз, – сказала Дорис.
Поблагодарив ее, Сэм криво улыбнулся Джемме. Эта улыбка сказала ей, что, когда они останутся наедине, возможно, будет еще один поцелуй.
Почти сразу, как только она вошла в свой кабинет, у нее зазвонил телефон.
– Доброе утро, красавица, – сексуально промурлыкал в трубку Сэм, и по ее спине пробежала дрожь желания. – Ты выгладила все белье?
– Да, – ответила она. – Как прошел семейный ужин?
– Хорошо. Сразу после него Джейми ушел и вернулся только в три часа ночи. Сегодня утром я еле его разбудил. Впрочем, тебе незачем знать подробности. Я просто хотел сказать… Спасибо, Дорис. Поставьте сюда. – Сэм на некоторое время замолчал. Джемма услышала, как хлопнула дверь, прежде чем он продолжил: – Моей матери сегодня нужно на прием к врачу. После ланча я повезу ее в больницу. Потом я буду совершенно свободен. Кажется, на днях ты упоминала, что хочешь что-нибудь для меня приготовить. Я подумал, что сегодняшний вечер – это отличная возможность.
Джемма обнаружила, что улыбается во весь рот:
– Напрашиваетесь на ужин, доктор Кавендиш?
– Вполне возможно, сестра Джонсон.
За этим последовало молчание, во время которого они оба задумались над тем, что он только что сказал. Официально она уже давно не Джонсон, но продолжает так называться, поскольку Кавендиш пробыла всего несколько дней. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, что они играют в игру и ей нужно следовать правилам.
– В субботу ты угостил меня ланчем. Полагаю, было бы неучтиво с моей стороны отказать тебе в приглашении.
– Правильно полагаешь. Мне прийти в полвосьмого или в восемь?
– Раньше. Завтра мне нужно быть на работе в восемь утра, поэтому, если ты не хочешь, чтобы я выставила тебя за дверь, когда ты доешь последний кусочек, приходи к семи часам.
– Хорошо, в семь так в семь. Мне что-нибудь принести?
– Только себя. Ты знаешь дорогу в Сигал-Коттедж?
– Найду, – сказал он, смеясь. – Увидимся позже.
– Буду с нетерпением ждать нашей встречи.
Только она положила трубку, как в кабинет, хромая, вошел мужчина и пожаловался на то, что его нога опухла с тех пор, как в пятницу ее зажало между двумя лодками.