Ради тебя
Шрифт:
— Какого Мордреда, ты творишь?!
Уже абсолютно ничего не понимая, она несколько раз встряхнула его, словно куклу, пытаясь снова заглянуть ему в лицо. Но, в отличие от первой попытки до него достучаться, теперь Тайгер упрямо смотрел вниз, и Джейн, пользуясь дарованной ей Силой нефилима, перехватив его запястья одной рукой, пальцами второй надавила на подбородок, силой заставляя его поднять голову.
И отшатнулась, отпрянула назад, не в силах совладать с собой, когда увидела, наконец, его глаза.
О, равнодушие и пустота там и близко не ночевали! Злой, дикий, совершенно безумный
Тайгер смотрел, словно на самого лютого врага... нет, хуже — как на отвратительную, ненавистную тварь, которую так и хочется разорвать собственными руками!
От этой мысли в груди полоснуло такой резкой, не дающей вдохнуть болью, что в глазах Джейн снова закипели едкие, как кислота, слёзы вины:
— Прости меня, прости!
— Довольно! — хриплый, будто сорванный, голос ударил, точно плеть, заставив вздрогнуть от неожиданности и умолкнуть на полуслове. — Эта игра уже давно перестала быть забавной! Я знаю, что никто не придёт за мной... Первые десять лет я ещё надеялся на это, но ты очень быстро сумел вытравить из меня все чувства, кроме отчаяния и ненависти, — Тай ударил кулаком по стене, не замечая, что слова вонзаются в её сердце, словно ножи. — Так что, может, хватит притворяться?! Хочешь измываться надо мной — плевать, но не нужно трогать образ Джейн. Её ты у меня, всё равно, не заберешь!
Глухо застонав, Джейн рухнула перед ним на колени, давя рвущиеся наружу рыдания и еле сдерживаясь, чтобы не прижаться к его ногам. Нет, Тайгер не лишился рассудка. Он понимал — кто перед ним… или, вернее, думал, что понимал!
Джейн, кляла себя последними словами за недогадливость.
Когда у палача лицо самого близкого и любимого человека, когда тебя пытает тот, кто скорее бы умер, чем причинил тебе боль, это не просто страшно, это невыносимо! Кажется, что мир вокруг рушится, сметенный огненным валом муки и отчаяния, и нет больше ни веры, ни надежды, ни сил, чтобы бороться дальше, не позволяя сломить себя. Ужас, подобный которому даже вообразить невозможно. А у Самаэля лицо Дэймонда. И Тайгер провел в этом кошмаре не четыре года, а сорок лет! Сорок! Потому что здесь, год идет за десять. Это для неё время осталось прежним — Хаммон стал для неё хранителем, а принца никто не оберегал.
Сейчас он видел перед собой не Джейн, на коленях умолявшую о прощении, а лишь Верховного Падшего, принявшего её облик, измыслив новый способ растоптать всё самое дорогое, что было когда-то у Тёмного принца.
От одной мысли, что в самом начале он, должно быть, надеялся, что его спасут, внутри Джейн всё переворачивалось, а слова утратившего веру Тайгера: "Я знаю, что никто не придет за мной", — вонзались в сердце сотней острых ножей.
Неудивительно, что он перестал ждать, после стольких-то лет!
В отчаянии Джейн вскочила на ноги, рванулась к нему и, обвив его шею руками, прошептала:
— Держу пари, такого ОН точно не делал! — прильнула к его губам.
Миллион чувств затопил разум, грозя смести к Мерлину и без того державшееся на честном слове самообладание.
Отчаяние, потому что Тайгер, даже принимая её за сменившего личину Самаэля,
Тайгер не отвечал, неподвижный и бесчувственный, словно статуя, и Джейн, уже окончательно запутавшаяся в обуревавших её эмоциях, инстинктивно желая добиться отклика, прижалась к нему ещё крепче — отчаянно, до боли, будто хотела сплавить их тела в единое целое. Кровь кипела от бушующего адреналина, невообразимая смесь отчаяния и радости всё сильнее погружала в безумие. А уж, когда губы Тайгера под её губами внезапно стали мягче, податливее, выдохнув долгожданное "Джейн", а тело чуть заметно расслабилось, ей и вовсе снесло крышу. Узнал! Мерлин, всё-таки, узнал...
— Да, Тай, да... — шептала она в приоткрывшиеся для поцелуя губы, — это я! Это я, мой родной! Настоящая... Я так скучала по тебе. О, Мерлин!
Джейн целовалась всего однажды, и тот один единственный поцелуй навсегда остался в её памяти. Теперь же она совсем потеряла голову, боясь остановиться, чтобы вдохнуть, лихорадочно скользя ладонями по теплеющей от её прикосновений коже.
Наверное, надо было притормозить, прислушаться к внутреннему голосу, настойчиво советовавшему оставить его в покое, пока всё не зашло слишком далеко, да и вообще, просто поговорить, как нормальные люди, но... Стоило Тайгеру ответить на поцелуй и осторожно, почти робко, обнять её плечи, и все благие намерения пошли прахом. Она совсем потерялась в нём, она пила его дыхание, вжимаясь в него грудью, бёдрами, чувствуя, как его всё более уверенные прикосновения отзываются в ней почти физической болью, судорогой сводящей все мышцы и скручивающейся внизу живота в горячий узел.
Задохнувшись, Джейн запрокинула голову, прерывая поцелуй, ни на мгновение не прекращая прижиматься к нему пылающим телом. Но Тай, всего секунду назад такой отзывчивый, вдруг снова задеревенел в её объятиях и резко с отвращением отшвырнул от себя, едва удерживаясь от крика.
Лицо Тёмного принца выглядело уязвимым и странно потерянным, но в чёрных глазах снова кипела уже знакомая обжигающая ярость:
— Хорошая попытка... — припухшие от поцелуев губы искривила полная горечи, презрительная усмешка. — Такого, ты, и правда, ещё никогда не делал! Я почти поверил, что ты действительно Джейн.
— Что?! Тайгер, нет! — Джейн снова подошла и, не обращая внимания на слабое сопротивление, притянула его к себе. — Я и в самом деле Джейн! Пожалуйста, милый, поверь мне... — она обхватила его лицо ладонями, наклоняя к себе, и приникла лбом ко лбу, прислушиваясь к прерывистому дыханию. — Я настоящая! Крошка Джейн, помнишь?
Тайгер дернулся и зашипел.
— Джейн никогда не стала бы вести себя со мной, так, — выплюнул он, тщетно пытаясь отвернуться. — Она чистая девочка, а не похотливый демон.