Радиоволна
Шрифт:
– Какую? – Мужчина посмотрел на него устало и равнодушно.
– Помнишь, я говорил вчера, что пойдем делать обыск в квартире Сверчка.
– Ну? – добавил отец, раздражаясь и желая вернуться к ужину.
– Вот. Я нашел книгу. В ней Сверчок оставил интересные записи, которые помогут в расследовании, и вскоре мы поймаем его сообщников. Мне кажется, мы с Капитаном поладим друг с другом. Знаешь, отец, он очень умный и такой высокий, как гора.
– Скажешь тоже, тебе в поэты надо было идти, а не в военные.
Мальчик покраснел и опустил глаза, а братья наклонились к столу, едва сдерживая смех и закрывая рты
– Успокойтесь! – рявкнул отец, дав среднему сыну, сидевшему по правую руку от него, увесистый подзатыльник.
Генри улыбнулся, в этот раз досталось не ему.
Больше никто не проронил ни слова, каждый думал о своем, медленно пережевывая вареную с мясом крупу. Генри съедал ложку за ложкой и рисовал в воображении картины службы, – одна успешнее другой. Вот он стоит на площади, и высокое солнце заливает окружающие дома. Командор Хэнк вместе с Капитаном Гейтом протягивают ему руки и поздравляют с заслуженной наградой. А где-то в толпе, наблюдая за церемонией, стоят отец и братья.
– Конфедерация заботится о нас, – громко сказал отец, встав из-за стола и убирая за собой тарелку.
Мальчики подскочили и хором ответили:
– Конфедерация заботится о нас!
Генри долго не мог уснуть, перебирая события прошедшего дня и думая про день завтрашний. Мысли проносились одна за другой, не давая сомкнуть глаза. Он вышел на улицу освежиться, сел на ступеньки обшарпанного деревянного крыльца. Ночь была теплой, легкий ветерок раскачивал растущую у забора крапиву. Где-то вдалеке выли собаки, их заглушал монотонный шум дамбы. Услышав легкий шорох, Генри вгляделся в темноту и отшатнулся. Рядом с крыльцом среди картофельных очистков и кусков засохшего хлеба, вероятно, оставленных соседями для собаки, сидела жирная серая крыса.
– Фу–ты, напугала! – Генри машинально поднял повыше штанины и вошел в дом.
Начало
Лали проснулась раньше обычного, чтобы упаковать необходимые вещи: в доме были излишки посуды, медикаментов и одежды, которые могут пригодиться в общине. Нищета и обособленность жизни среди труб коллектора впечатлила девушку. Особенно тронул вид детей в рваных рубашках и ботинках. Впервые Лали пожалела, что у нее нет детей, чьи вещи она могла бы отнести им. А идти и покупать детскую одежду специально было бы слишком подозрительно: все знали их с Гейтом семью. Появились бы лишние вопросы, для кого она покупает одежду или обувь.
– Бедные, бедные люди, – прошептала Лали. – Наверное, я тоже смогла бы жить так, – сказала она громче, обращаясь к мужу. – Главное, чтобы любимые люди были рядом.
– Жить без общества, без зашиты правительства, без гарантий?
– Да, ты прав, конечно. У нас есть работа, деньги, но мы связаны по рукам и ногам. Каждого из нас и наших знакомых могут расстрелять, как Сверчка, – за стихи и рисунки.
– За то, что он подначивал к бунту и протесту против политики правительства.
– А разве это плохо? Почему у другого человека не может быть другого мнения или желания жить по-другому? Зачем работать и зарабатывать, если никуда нельзя съездить, нельзя общаться в компаниях с друзьями, нельзя читать книги, которые хочется прочесть. Даже нельзя купить распашонку для незнакомого
Лали любила говорить с мужем, несмотря на то, что они расходились во взглядах по многим вопросам. Она знала, что может доверять ему любые мысли, что между Конфедерацией и женою он выберет ее. И она в любой жизненной неурядице всегда была на его стороне. Они были командой. Гейт часто бывал резок и непреклонен в своих взглядах, но оставался справедливым и добрым. Она ценила в нем отсутствие подлости и прямоту. Если он и был против чего-то, то на это всегда были объективные причины. Конечно, как и любой мужчина, позднее он мог передумать и согласиться с женой, но всегда признавал и подчеркивал, что этот шаг был сделан благодаря Лали.
Раздался знакомый щелчок приемника, и девушка подняла голову от вещей, прислушиваясь к помехам.
– Полночь.
В этот раз не было цифр, лишь одно слово вырвалось из круговорота шипящих звуков, и приемник замолчал.
– Вероятно, они ждут нас там же. – Гейт посмотрел на часы. День пролетел слишком быстро, чтобы можно было его запомнить. Он помог Лали уложить отобранные вещи. – Сумка получилась объемной, нужно постараться вынести ее незаметно.
– Не забудь оставить китель с чипом дома, будто мы спим.
– Да, ты права. – Гейт переоделся и сел в углу комнаты, обдумывая сегодняшний вечер и то, как изменилась их жизнь за последний месяц. – Не нравится мне все это! Еще этот мальчишка Генри вьется под ногами.
– Будет помогать тебе в работе.
– Да, но все это очень опасно: вытащенные чипы, община, связь с Зурабом, даже эти короткие переклички по приемнику могут быть перехвачены в любой момент. А теперь еще и стажер ко мне приставлен. Вчера в квартире Сверчка я нашел записку про радиоволну. Хорошо, что Генри не увидел ее первым. – Гейт достал из кармана мятый листок бумаги и протянул жене. – Я думаю, это про нас. Неспроста он вышел в этот день на площадь и дал себя поймать. Я думаю, он прикрывал меня, чтобы моя встреча с Миа прошла незамеченной.
Лали прочитала записку.
– Если это так, мы можем доверять Зурабу, значит, он не хочет тебя подставить.
– Пора выходить. – Гейт подхватил тяжелую сумку на плечо. Они молча вышли из квартиры, стараясь не стукнуть входной дверью. Света в подъезде не было уже давно. Еще год назад Гейт стал выкручивать лампочки на своей площадке, чтобы никто не мог отследить, когда он или Лали возвращаются домой. Темнота была безопаснее, чем яркий свет – свидетель чужих секретов.
Выбирая пустые ночные переулки, стараясь держаться подальше от освещенных центральных улиц, супруги пришли на кладбище, где их ждал Марк.
– Ночью проще быть незамеченными, – улыбнулся Зураб, когда Гейтс Лали спустились вниз через канализационный люк. – Мы почти не поговорили в прошлый раз, думаю, у вас накопилось много вопросов. Сегодня я постараюсь ответить на них.
Гейт снял с плеча сумку с вещами и протянул Марку.
– Мы принесли немного вещей, которые могут вам пригодиться.
– Возьмите, пожалуйста, – добавила Лали. – Мы будем рады, если они немного облегчат вашу жизнь.
Зураб провел их внутрь общины, в широкую комнату. Из соседних помещений, затерянных среди труб коллектора, стали выходить люди. Десятки любопытных глаз смотрели на Гейта и Лали.