Радиус – 227. Книга четвертая
Шрифт:
— По восточному тракту, конному три часа пути от города. По правой стороне от дороги земли его. Да не пропустите, там рядом с дорогой гостиница с большим двором постоялым и складами строится. Сразу увидите.
Тут Дмитрий заметил сидящего на пеньке человека. Но его и Прус увидел, потому придержал лошадку. Лицо человека было скрыто капюшоном драной накидки и в руках он держал небольшой посох, вот только сапоги у него были добрые, солдатские, из толстой кожи. А еще, своим острым зрением Дмитрий увидел краешек рукояти топора которую человек старался прикрыть длинной полой своей накидки. Они уже четверть часа
«Что одинокий человек с топором может делать на лесной дороге? Ну явно не грибами тут торгует!» -сам себе ответил Дмитрий.
— Топор у него под полой!
– предупредил он наемников.
— Ишь ты, глазастый!
– хмыкнул Прус, но сразу потянулся за самострелом, а Линар вытащил из колчана лук.
— Кто такой?
– крикнул ему Прус.
Человек встал откидывая капюшон под которым скрывалась обритая голова. Через все его лицо и лоб шел кривой шрам и левый глаз скрывала черная повязка. Он уже не скрывая более, вытащил боевой топорик из-под полы и покачав его в руке прокричал чуть хрипловато в ответ:
— По пять крейцеров с телеги, господа хорошие и ехайте дальше! Заплатите, так не тронем!
Дмитрий заметил ауры еще, как минимум полудюжины человек, скрывающихся за густыми кустами, о чем сразу сказал солдатам, а потом подтянул себе одно из тяжелых копий лежащих в телеге.
— С какого перепугу, нам тебе деньгу давать? Ты же не хозяин этих мест, не лорд или барон.
– отвечал ему Прус сам в это время заряжая тяжелый самострел, — Ты, по всему видать, солдат бывший, дезертир, что в разбойники подался.
— Почем тебе знать, наемник, кто я есть?
– снова захрипел одноглазый и начал угрожать, — Или по пять серебрушек с телеги платите или все заберем, а вам, дурням, кровь пустим!
Но в голосе одноглазого Дмитрий явно слышал неуверенность. А потом разглядел и показавшихся из-за кустов людей. Было их еще восемь, лохматые, грязные, все в обносках и вооружены кое-как — дрынами, ножами и вилами. Лишь у одного в руках он разглядел большой топор. Через секунду окружившие их разбойники заголосили, заулюлюкали явно подбадривая себя и кинулись вперед. Димка сразу понял, что те решились напасть только из-за большого преимущества в людях, но просчитались.
Уже через пару мгновений Прус отправил к праотцам мужика с топором пустив тому в широкую грудь тяжелую стрелу, а Линар подранил одноглазого заводилу. Мало того, что тот был одноглазым, так еще попытался бежать с торчащей из плеча стрелой сильно припадая на правую ногу. И второй стрелой, попавшей в основание черепа Линар добил одноглазого. Димка, тоже не сплоховал — мощным броском пустил тяжелое копье одному из нападавших в живот с такой силой, что того отбросило назад на пару метров и тут же метнул серп в другого доходягу вооруженного вилами, посчитав его наиболее боеспособным из оставшихся разбойников. Не успел Прус обнажить свой палаш, а Линар выдернуть из кожаной петли боевой топорик, как оставшиеся бросились наутек, а четверо из девяти нападавших остались лежать на земле.
— Бесово отребье!
– выругался Прус и направился к еще живому разбойнику, которого Димка ранил метнув в него серп жнеца.
Мечник не медля добил того ударом палаша в грудь и повернувшись спросил у Дмитрия:
— Чем это ты его? Думал нож
— Немного магии.
– чуть виновато развел руками Димка.
— Так ты… вы высший выходит?
– даже растерялся Линар.
— Выходит так. Только в наших отношениях, это ничего не меняет. Считайте, что долг свой вам, чуть отработал. Да, вы бы и сами справились с этим отребьем. Куда их теперь?
– кивнул он на трупы разбойных людишек.
— Свои подберут, может и похоронят. А нет, так собаке — собачья смерть, пусть у дороги валяются, пока не прикопает кто или зверье не растащит.
Прус обошел лежавшие тела и поочередно пробил своим палашом им черепа, чтобы не плодить восставших мертвецов. Линар же, не спеша, ножом вырезал из тела одноглазого свои стрелы, а потом на некоторое время задержался стаскивая с того добрые еще сапоги.
— Оп-па! Еще нам прибыток, -показал лучник выпавшую у одноглазого из сапога монету, -полуталер целый!
Наемники подобрали вилы, топор, нож и сгрузили все в свою телегу. А потом, переглянувшись с товарищем, Прус предложил вертя в руках изрядно зазубренный топорик одноглазого.
— Ты, Димитрий, нападение помог отбить. Трофеи хоть и плохенькие, но тоже денег стоят. Это, -мечник показал рукой на старый плотницкий топор, вилы и сапоги, -на полдюжины крейцеров потянет и топорик увечного, примерно, столько же стоит, да в сапоге у него пол талера было. Всего трофеев, на тридцать шесть крейцеров — не меньше. Оружия у тебя нет, хошь себе его топорик забери и шесть серебрушек сверху, а нет, так долю твою деньгой отдадим. Ты же сам сказал, что на том берегу все бросил, а на деньги комнату на ночь снимешь, не в ночь же тебе до поместья идти, и поешь сытно.
— Помог я вам, братцы, конечно не за деньги. Но, если двенадцать крейцеров дадите в счет трофеев или по дружбе, так благодарен буду.
— Да без проблем, друг! — Прус подмигнул и отсчитав из своего кошеля протянул ему дюжину мелких серебристых монеток, а Линар, напомнил про его обещание замолвить словечко другу помещику.
«Ну вот, два опытных, а главное честных воина, в новую дружину Филиппа! Обрастем солдатами понемногу, наберем крупный отряд, так еще нервы бургграфу потреплем.
– а потом Дмитрий задумался, — А зачем, мне сразу в поместье Фила возвращаться? Коли случай выпал в городе с револьвером и магическими патронами оказаться, так может с лейтенантом Мораном поквитаться выйдет?»
Дмитрий еще некоторое время размышлял над своей идеей и пришел к мысли снова наведаться в шатер к старой провидице. Может, госпожа Инесса подскажет, где ему перекантоваться оставаясь незамеченным и где искать лейтенанта?
Прошли по лесной дороге еще километров пять, а потом остановились на небольшой привал, чтобы дать немного отдыха коняшкам, да и самим отдохнуть и перекусить.
К пригороду подъехали уже в сумерках и приятели наемники, даже проникшись пригласили Димку переночевать у них, но сразу предупредили, что кроватей нет и придется спать на тюфяке в общей комнате. Дмитрий поблагодарил, но отказался, сказав что переночует на постоялом дворе у восточного тракта, где он уже не раз останавливался. Но сам, попрощавшись с солдатами уже как с добрыми друзьями, пошел через слободу в сторону южных ворот, где жила гадалка и стоял ее шатер.