Радость пирата

Беннет Констанция

— Так было до той ночи.

— Да, до той ночи. Их окружили. Англичане подступали со всех сторон, и Майлз решил перегруппировать силы — дать возможность своим людям отступить к кораблю. Нас было втрое меньше, чем англичан, и оставался только один свободный путь в море. Капитан разбросал навалившихся на него солдат в красных мундирах, и в этот момент один из англичан успел зарядить ружье и выстрелить.

Шотландец охрип от волнения. В тот момент, когда он замолчал, чтобы прочистить горло, Алекс тихо сказала:

— И Джудсон заслонил собой капитана.

— Да.

Он заметил того солдата и повалил Кросса наземь, приняв на себя его пулю.

— «И крепче не было в мире друзей», — процитировала Алекс слова баллады.

Теперь у нее на многое открылись глаза. Каким должен быть человек, без раздумий пожертвовавший собой ради друга? Каким должен быть человек, заслуживший такое самопожертвование? Если бы судьба свела ее с Майлзом Кроссом при иных обстоятельствах…

— Вставай, Оги, капитан придет сюда с минуты на минуту.

С тяжелым вздохом Оги поднялся и на ватных ногах подошел к кровати. Алекс достала простыню и накрыла ею безжизненное тело. Услышав тяжелые шаги в коридоре, она повернулась лицом к двери, готовясь встретить капитана.

— Что случилось? — спросил он, хмуро глядя на Алекс, затем, ни слова не добавив, шагнул к кровати.

Все стало понятно без слов.

— Простите, капитан. Я оказалась бессильна. Яд отравил его сердце, — сдавленно проговорила Алекс.

— Пошли вон, — бросил Майлз, не глядя ни на кого.

Голос его был глухой и безжизненный. Алекс прекрасно понимала, что он сейчас чувствует. Примерно то же чувствовала она, когда четверо мужчин уносили из дома… отца.

— Капитан, — заговорил Оги, протянув другу руку помощи, но Майлз, неприступный в своем горе, лишь отмахнулся.

— Я велел выйти вон. Убирайтесь. Оба.

Оги молча кивнул, поддерживая Алекс. Она позволила шотландцу проводить ее до двери, но на пороге обернулась и посмотрела на Кросса, застывшего в Оцепенении у постели друга.

— Иди, Оги, я ненадолго задержусь.

Макарди послушно вышел, бросив сочувственный взгляд на капитана. Алекс прикрыла за шотландцем дверь.

— Капитан, — позвала она.

— Я думал, вы уже ушли, — грозно нахмурившись, откликнулся Кросс.

Слеза покатилась у нее по щеке, но Алекс справилась с собой, не позволила себе расплакаться.

— Я хотела бы вам помочь.

Стараясь не поддаться искушению принять за чистую монету ее сочувствие и скорбь, Майлз швырнул ей в ответ:

— Вы уже довольно мне помогли, чего еще желать?

Алекс сделала вид, что не понимает его жестокого намека, и продолжала:

— Я знаю, как глубока ваша скорбь, но прошу вас не винить в случившемся себя.

— Я, полагаю, ясно дал понять, кого считаю виноватым.

— Это только слова.

— Черт! Не вам говорить мне, что стоит за моими словами! Убирайтесь!

Алекс медленно кивнула. Ей так хотелось обнять его, успокоить, утешить его в горе, но он не позволил ей этого сделать. И возможно, решила Алекс, он был по-своему прав: не ей, к которой он испытывает только антипатию, утешать несчастного.

Понурив голову, она пошла к двери. Уже почти на пороге она в последний раз взглянула на него.

— Капитан, — сказала она тихо.

Пусть он не хочет ее слышать, но она должна выполнить последнюю волю друга, она обязана сказать то, что чувствует.

— Пожалуйста, помните, что велел передать вам Джудсон. Он не винил вас, и вы не должны винить себя.

Алекс смотрела Майлзу в глаза и, как бы ни старался он скрыть переживания, они рвались наружу.

— Вы все сказали? — прошипел он.

— Ищите успокоения в чем хотите, капитан. Я не знала вашего друга так хорошо, как хотелось бы, но я точно знаю, что вы оскорбляете память о нем, терзая себя.

— Вы сами не знаете, что несете, мисс Уайком. Идите своей дорогой.

Алекс наконец поняла, что он все равно не в состоянии услышать то, что она пыталась ему сказать, и, оставив попытки достучаться до сознания Кросса, ушла из каюты. Молча она поднялась на палубу, двигаясь как во сне, и там, устроившись возле борта, стала смотреть на море.

Небо такого глубокого синего цвета, о существовании которого до сей поры Алекс не имела представления, покрывали легкие перистые облака. Все было пронизано солнцем, но красота окружающего мира не радовала ее. Слушая песню ветра в развернутых парусах, мерный плеск волн, ласково качающих корабль, она начинала понимать людей, отдавших свою жизнь служению морю. Джудсон был один из них, один из тех, кому больше никогда не доведется испытать счастья вдыхать свежий морской воздух и слушать, как ветер гудит в парусах.

— Как ты, девочка?

Алекс повернула голову на голос, быстро смахнула набежавшую слезу и, улыбнувшись, кивнула усталому шотландцу.

— Прекрасно, — бодро заявила она и вдруг выпалила: — Оги, а сколько вы получите денег от продажи оружия, которое лежит теперь на борту?

Шотландец был поражен. Не найдясь, что придумать на ходу, он решил сказать все как есть.

— Девочка, идет война, против нас воюют и армия, и флот. Их цель — захватить наши порты, а Чарлстон один из самых крупных портов в Америке. Чтобы противостоять им, нам нужны пушки и ружья. Только так мы сможем отстоять Чарлстон.

— Так, значит, этот корабль не пиратское судно?! — удивленно воскликнула Алекс.

— Мы — каперы, а каперы и пираты — не одно и то же. А теперь послушай: мы не собираемся ни на кого нападать и вступим в бой с британским кораблем, только если они на нас нападут и не оставят нам выбора. Груз, который мы везем, нам дался слишком дорогой ценой, так что рисковать мы не можем.

Алекс только кивнула, однако в душе у нее заиграли фанфары. Все то, что про него говорили, ложь, ложь! Все, что он говорил о себе, имело лишь одну цель: представить себя жадным негодяем и отвести подозрения от своей семьи. Алекс восхищалась им, но только что в этом толку: он все равно будет смотреть на нее как на досадную помеху делу, как на занозу, на что-то противное и докучливое…