Радости и тяготы личной жизни
Шрифт:
– «Сомневающийся ничего не теряет, до последней черты он шагает без страха» – что это, древняя китайская мудрость?
– Думаю, «запеченное счастье» идет в ногу со временем.
– Наверное. Ну, а что там у тебя?
– Глупость какая-то.
– Как водится. В этом весь смысл. Но ты меня заинтриговала. – Рорк взял из ее безвольных пальцев записку. – «Бояться любить – значит бояться жить».
– Сомневаюсь, что это вообще китайское изречение, – заметила Джейд.
– Верно. Это Бертран Рассел. Хочешь услышать конец этого изречения?
–
– «Бояться любить – значит бояться жить.
Тот, кто страшится жизни, уже больше чем наполовину в руках смерти».
Джейд отвернулась, не в силах выдержать теплый, участливый взгляд Рорка.
– Не надо так говорить. Не надо. Сейчас не надо.
– Конечно. – Единственной его целью было утешить ее, но он вдруг осознал, что затронул болезненную и неуместную тему. – Я забылся.
Прости, я сделал тебе больно.
– Да нет, дело не в тебе. Черт побери, ну что же происходит, а? – Джейд стукнула руками по столу. – Ну почему Сэм? За что?
Сэм – самый добрый, самый удивительный человек на свете. Почему он, почему не я вместо него?
Рорк подавил в себе боль, которую причинили ему эти слова.
– Не знаю.
– Это несправедливо. – Джейд стерла ладонями слезы с лица. Сэм может умереть, так и не узнав правды, не узнав ничего о ней, о Джейд.
Он полюбил женщину двуличную, женщину-обманщицу. Чувство собственной вины становилось все нестерпимее.
– Кэсси... Джейд...
Рорк не в состоянии был видеть ее горе, обнял ее за плечи. Но она отстранилась.
– Спасибо тебе за ланч, – отрывисто сказала Джейд, – но мне лучше побыть одной.
– Как скажешь. – Рорк достал ручку и написал на обороте «счастливец записки» какие-то телефонные номера. – Первый – мой офис, второй – отель, где я сейчас живу. Из дома я уехал, – объяснил он, заметив ее недоумение. – Звони в любое время, днем или ночью.
Сердце Джейд разрывалось от горя, утешения не было.
– Спасибо, – лишь сказала она.
Шесть часов спустя Джейд вновь заняла свой пост у больничной постели Сэма. О сне она и не помышляла. Просто сидела и говорила – рассказывала ему, безответному, об Эми. То, что Сэм был без сознания, не останавливало ее, слова лились беспрерывным потоком, без особой, впрочем, надежды, что Сэм очнется и услышит ее.
– Эми дали роль Тигры [20] в новой постановке их театра, – рассказывала Джейд. – Это хорошая новость. Есть и плохая: скорее всего теперь я лишусь столь памятных мне «тигриных» нарядов. – Она сжала руку мужа, через силу улыбнулась. – Вот ты, например, справился бы с раскроем и сметкой?
20
Тигра – персонаж истории о Винни-Пухе и его друзьях.
– Уж не хуже, чем ты, – пробормотал неожиданно Сэм.
Джейд вздрогнула так, что чуть не упал стакан
– Сэм! О господи, Сэм, ты можешь говорить!
Она опустила вниз загородку кровати, села прямо на постель. Сэм открыл глаза и смотрел теперь прямо на нее.
– Я мог бы говорить, если бы ты замолчала хоть на минутку и дала бы мне вставить хоть одно словечко.
Он явно намеревался сказать ей что-то. Надежда, крошечная, как колибри, забилась в сердце Джейд.
– Все, что угодно, мой милый.
– Я знаю. – Он глубоко вздохнул. – Про Эми.
Внутри у Джейд все сжалось.
– Что – про Эми?
– У нас нет времени играть в вопросы и ответы, девочка моя. Я летел из Оклахомы, когда попал в эту аварию. Там я говорил с людьми, Джейд. И знаю все. О твоей матери. О Рорке. Я сопоставил кое-что и понял, что Эми – его дочь.
– О, Господи.
Джейд затрясло. Когда он заподозрил, что она скрывала свое прошлое, обманывала его? Откуда он узнал, где искать концы?
– Я все понимаю, – Сэм сжал ее ледяные пальцы. – Я понимаю, почему тебе казалось необходимым скрывать все это... но... – Он вдруг закашлялся. В панике Джейд потянулась к кнопке вызова врача, но Сэм остановил ее слабым движением руки. – Нет. Все в порядке, не надо.
Она убрала со лба его седые волосы.
– Мы можем обсудить это как-нибудь в другой раз.
– У меня не так много времени, милая моя девочка.
– Не говори так! – затрясла головой Джейд. – С тобой все будет хорошо. Тебе нужен покой, забота, нежная забота, и я...
– Джейд. – Он протянул руку, взял ее пальцы, прижал к губам. – Я много думал обо всем этом и хочу, чтобы ты сейчас выслушала меня. Пожалуйста.
Губы Джейд окаменели, голос пропал. Она только кивнула.
– Ты должна все сказать Рорку, – твердо выговорил Сэм. – Он хороший человек. Он будет заботиться об Эми. И о тебе.
– Нет, – всхлипнула, протестуя, Джейд. – Нам не нужен Рорк. У нас есть ты. Сэм, ты поправишься, Эми будет жить все время с нами – так как ты хотел всегда – у нас будет настоящая, прекрасная семья, и мы...
– Джейд...
– Да? – слезы заструились по ее лицу.
– Я люблю тебя. Навеки. – Его пальцы, на секунду ставшие сильными и уверенными, как раньше, сжали ее руку. И расслабились.
– Навеки, – прошептала она.
Монитор у изголовья начал тонко и протяжно гудеть. Через какие-то мгновения Джейд оттеснила стена людей в белых халатах. Она стояла у двери, раздавленная и одинокая, стояла и смотрела, как врачи тщетно путаются спасти жизнь ее мужа.
Джейд оцепенела от горя, но надо было сообщить Эми, что Сэм никогда больше к ним не вернется. Это оказалось мучительнее, чем самая черная работа. Посреди недели Эми всегда была в школе, но Джейд не могла не приехать к дочери. Им необходимо было побыть вдвоем. Добравшись до Академии Лунной Долины, Джейд разыскала девочку на спортивной площадке. Они пришли в комнату Эми, закрыли дверь.