Радости жизни
Шрифт:
– О, Трейс. – Она сделала паузу и покачала головой. Я… я не знаю, что сказать. Я думала… – Какие слова она могла найти для объяснения того, почему перечеркнула их отношения?
– Теперь-то я понимаю, почему ты так возненавидела меня. – Он засмеялся. – Я думал, что сделал тебе больно. Я знал, что это был твой первый раз, и старался быть осторожным, но… – Его голос затих.
– Нет. Нисколько. Пожалуйста, не думай так. Ты был нежен и терпелив. Ты сделал все безупречно…
– Правда? – Он затих на
– Безупречно, да?
– Как будто ты никогда не слышал этого раньше.
Трейс поднял брови.
– О, нет. Давай не начинать этого снова. – Он вздохнул и потер затылок. – Слушай, я никогда не утверждал, что был монахом, Фиби, но я точно не Дон Жуан из Большого Майами, каким ты меня хочешь изобразить.
– Конечно, нет. Он не пользовался таким успехом, как ты.
Трейс отступил и нахмурился.
– Я не знаю, быть мне польщенным или сердитым, но брось это.
Фиби тяжело вздохнула. Ее глаза стали влажными, и она заморгала быстро-быстро. Она была очень сердита… на Тиффани за то, что та ожидает от нее невозможного, на Трейса за то, что он такой красивый, и за то, что он прав, а на себя за то, что так ошиблась.
Внезапно она вспомнила, что Алварец будет здесь с минуты на минуту.
– О, черт возьми, сколько времени? Я не могу объяснить, но мне нужно очень много сделать до субботнего вечера, и я прошу тебя уйти сейчас. Пожалуйста.
– Уйти? Сейчас? – переспросил он, явно сбитый с толку, но тут его взгляд обострился. – Ты сказала, до субботнего вечера?
Фиби кивнула и попробовала подтолкнуть его к двери, но он стряхнул ее руки.
– Проклятье… Я чувствовал, что ты так или иначе связана с Анджело Венцарой. Боже, будто мне и без этого не о чем волноваться. – Он повернулся и схватил ее за руки. – Я не знаю, что ты делаешь, Фиби, но ты должна рассказать мне все. Теперь же.
Подозрения Фиби ожили: Трейс что-то от нее скрывает. Откуда, черт возьми, может недавно нанятый стриптизер узнать что-нибудь об Анджело Венцаре и о субботнем вечере?
– О чем ты говоришь?
– О чем говорю? – Он прищурил глаза. Через несколько секунд он, казалось, принял решение, возвратился к своей куртке, достал небольшой тонкий блокнот, открыл его и начал громко читать:
– «Мираж» начал принимать немаркированные ящики два месяца назад на Багамах. Никто не знает, что в них содержится, и нет никаких записей в таможне. В следующую субботу вечером, впервые за пятнадцать лет, мистер В и два других босса мафии, Роберто Реналдо и Лоренцо Делефлуенте, встретятся с Венцарой. Пока полиция не смогла разместить на корабле ни одного из своих людей.
Фиби качала головой, широко раскрыв глаза.
– Но как… Как ты узнал так много?
– А как ты думаешь?
Она
– Я сразу заподозрила, что ты не простой стриптизер.
– И я подозревал, что ты не простая танцовщица.
Раздался стук в дверь. Фиби вздрогнула и поднесла пальцы к губам.
– О нет, Трейс. Ты не можешь здесь оставаться. Ты должен уйти.
Трейс медленно оглянулся.
– Почему?
Фиби сглотнула.
– Ты много знаешь, но твоя информация ошибочна в одном пункте. Полиция смогла разместить своего человека на «Мираже». – Она пожала плечами и подняла руки ладонями вверх. – Меня.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Трейс только и мог, что молча смотреть на Фиби. Стук в дверь повторился.
– Пожалуйста, просто сделай, как я прошу. Иди в спальню Тиффани, и я тебе все объясню потом.
Он хотел поспорить, но передумал.
– Прекрасно. Я исчезну отсюда, но буду рядом, чтобы слышать все.
– Только не показывайся ему на глаза. Алварец не должен знать, что ты здесь. – Она убежала в другую комнату и тут же вернулась. Сунув Трейсу в руки его одежду, она подтолкнула его в грудь, и он скрылся за углом.
Трейс обдумывал ситуацию, пока Фиби приветствовала полицейского детектива. С какой стати полиция решила использовать Фиби Деверо как осведомителя на «Мираже»? Из услышанного разговора Трейс понял, что Тиффани и ее муж имеют к этому какое-то отношение. Но чем они могли шантажировать Фиби, чтобы она согласилась на нечто столь же глупое, сколь и опасное?
Трейс вздохнул и попробовал сконцентрироваться на беседе Фиби и полицейского. Она провожала Алвареца в гостиную, и ее голос прозвучал спокойно, когда она предложила детективу выпить что-нибудь.
В то время как Фиби хлопотала на кухне, Трейс повторял в уме их разговор. Очевидно, Фиби вообще не знала Трейса, если полагала, что он способен подцепить первую встречную женщину, как только Фиби повернется к нему спиной. Да он бы скорее дал отрубить себе руку, чем стал бы таким, как его отец, который часто менял любовниц, а потом ушел из семьи и ни разу не дал о себе знать.
После этого мама Трейса работала изо всех сил, чтобы одевать и кормить шестерых детей. Пока Трейс рос, многие жители предсказывали, что он будет таким же, как его отец. Но Трейс вырос другим, хотя для сплетников это не имело значения, а люди, чьим мнением он дорожил, – мама, сестры и большинство учителей в школе, – доверяли ему.
Чтобы помочь матери, Трейс начал работать, еще учась в школе. Он всегда помнил, что только хорошие результаты в учебе могли дать ему возможность учиться в колледже. А потом Трейс мог бы уехать куда-нибудь, где никто не станет сравнивать его с отцом.