Радости жизни
Шрифт:
– Мы знали о ящиках, но не знали, откуда они. Тони не заглядывал в них?
– Нет. Но я поговорю с Тиффани и узнаю, что еще Тони смог вспомнить.
– Чем больше он вспомнит, тем для него лучше. Хорошо, я начну выяснять, что это за остров. Мы о нем не знали, хотя я думал, что мы все знаем о каждом шаге Анджело Венцары. – Алварец встал со стула и направился к двери, но вдруг остановился и оглянулся. – С этой минуты вы точно делаете все, что я говорю. Никаких споров. Если Тони расскажет правду, то я возьму ответственность на себя. Но никаких самовольных
Фиби хотелось расцеловать Алвареца, но она ограничилась тем, что коротко ответила:
– Да, очень хорошо.
Тут она вспомнила о Трейсе и поняла, что не сможет выполнить все требования полиции, поскольку Трейс хочет вести самостоятельное расследование. Хотя она никогда не раскрыла бы Трейса, она уже пришла к выводу, что нельзя позволить ему написать статью, пока Фиби не уладит с полицией дела Тони и Тиффани. Она поместила руку за спину, скрестила пальцы и сказала Алварецу:
– Я не буду делать ни одного движения без вашего разрешения.
Детектив долго смотрел на нее.
– Да. Теперь я вижу, как вы с сестрой похожи. – Алварец открыл дверь, но прежде чем выйти, сказал: – Вы что-то скрываете, Деверо. Если вы действительно хотите снять ваших шустрых родственников с крючка, то постарайтесь найти то, что нужно мне. И побыстрее. Я не люблю неожиданностей.
По его взгляду она поняла, что он не бросает слов на ветер.
Фиби лишилась сил в тот момент, когда закрылась дверь. Ее нервы не выдержали напряжения. Работа для полиции, журналистское расследование Трейса, дурацкая история с его сестрой. Но что же делать с Трейсом? Она застонала. У нее не было возможности заставить Трейса выдать полиции то, что он узнает, потому что Трейс не обязан заботиться о Тиффани и Тони. Фиби закрыла глаза, опустив голову. Ей захотелось отложить все проблемы на несколько часов, принять ванну и выспаться.
Осторожно оглядываясь, она крадучись вошла в спальню Тиффани, с тоской посмотрела на кровать, но заставила себя идти в ванную. Здесь Фиби остановилась. Ее взгляд замер на одном из ее многочисленных отражений.
На это нельзя смотреть, подумала она с отвращением. Особенно с похмелья. О чем только думала Тиффани?
Зеркала были везде. На стенах, на потолке, на двери, внутри огромной душевой кабины.
Фиби поднялась на ступеньку, ведущую к джакузи, и включила воду. Звук льющейся воды отдавался эхом от зеркальных стен, и Фиби почувствовала, что ее мускулы чуть-чуть расслабились.
Она возвратилась к раковине, почистила зубы и сняла макияж.
Опустившись на колени на верхней ступеньке, она оперлась на руку, выключила воду и рассеянно оглянулась. Рот ее раскрылся от изумления, когда она увидела свое отражение в зеркале, расположенном позади нее. Отражение голой женщины, стоящей на четвереньках.
У Фиби перехватило дыхание. Это был приступ паники, такой же, как в детстве.
Ее кожа стала холодной и липкой, но Фиби уже не могла управлять реакциями своего тела. Она села на нижнюю ступеньку, обхватив колени
Фиби села на пол, опустила голову на колени и горько разрыдалась.
Трейс стоял у двери ванной, готовый выбить ее, если придется. Да, Фиби должна ответить ему на несколько вопросов, и он хотел задать их теперь же. Ее беседа с полицейским чуть не довела его до сердечного приступа.
Сидеть тихо и слышать, что предлагала сделать Фиби, было одним из самых тяжелых событий в жизни Трейса. Если бы он мог раскрыться, не причиняя ей неприятности, он ворвался бы и заставил ее замолчать до того, как она предложила полиции спасти от тюрьмы Тони Венцару и свою глупую сестру.
Трейс поднял руку к двери, и с первым ударом она приоткрылась. При виде Фиби его охватила тревога.
– Что ты, котенок? Сладенькая моя, что с тобой? Что случилось?
Он сел на корточки рядом с нею и боковым зрением уловил отражение своего движения.
Он повернул голову и замер в изумлении.
Это был мир зеркал. Бесчисленные отражения повторяли все движения людей.
Он стал перед ней на колени и взял ее лицо в ладони.
– Фиби, посмотри на меня. Что случилось?
– Ни-ни-ничего. – Она закусила губу и слабо улыбнулась. Это заставило его грудь напрячься. Слезинка скатилась по его пальцам, обжигая кожу. Он ощутил се боль как свою. Всхлипывая, она повторила: – Ничего, правда. – И добавила: – Честно.
– Доверься мне. Хоть я и мужчина, но вижу, что ты что-то скрываешь. – Его руки сползли ей на плечи. – Котенок, да ты совсем замерзла!
Он взглянул на пар, поднимающийся от воды в ванне. Времени на раздумья не осталось.
– Не беспокойся, котенок. Все уладится.
Он подхватил Фиби на руки, поцеловал в щеку, прижав ее к своему сердцу, и шагнул в воду – как был, в ботинках и брюках.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Фиби испуганно охнула, увидев, что произошло.
– Что ты де-делаешь? – спросила она, продолжая всхлипывать.
– Тише. Ты слишком замерзла, – сказал он, погружаясь в воду вместе с ней. – Сейчас я согрею тебя.
– Н-н-но твои брюки…
– Подумаешь, брюки. Ну, немного намокли. Потом высохнут. – Он наклонился назад, скользнув глубже в горячую воду.
Она попробовала вырваться и вскочить, но не смогла освободить ноги и лишь тихо сказала:
– Ты сумасшедший… Совсем сумасшедший.
– Да, конечно. Я сумасшедший Трейс Макграу. Мы все такие в службе спасения голых рыдающих женщин.
– Ну вот, ты опять такой… – сказала она со слезами в голосе.
– Какой такой? – Он зачерпнул горсть воды и вылил на ее дрожащие плечи.