Радуга Над Теокалли
Шрифт:
— О чем, госпожа? — Иш-Чель с трудом скрыла иронию.
— Как это о чем?! Ваш ребенок родился первым, но мои дети в моей стране смогут занять более высокое положение…
— Вот как? Разрешите напомнить Вам, госпожа, что закон дает право всем свободным гражданам Анауака на любое положение, а я уже давно не рабыня, мой сын — сын свободных граждан!
— Но мои дети…
— И много у Вас детей? — Шочи на секунду смешалась, но продолжила со свойственной ей раскованностью:
— У меня пока нет детей, но это один из наиважнейших вопросов! Я его хочу решить сейчас! Естественно, мой муж не сможет Вам оказывать того внимания, как мужчина, когда мы с ним поженимся, пока я не буду уверена,
— Моему мужу, при такой большой любви, о которой Вы мне поведали, ничего не стоило жениться на Вас, ведь он только в вопросах безопасности Анауака законопослушный гражданин! Но, если он все же решил, то я не имею права противиться этому. Мне безразлично, где и с кем он будет проводить ночи, но то, что положено мне, как жене, я не уступлю никому! И именно Вам придется с этим мириться! И еще одно, я уже не чужестранка, мои родители — достойные и уважаемые граждане, и они знают, как обратиться в Совет старейшин и призвать Вас и моего мужа к выполнению тех обязательств, которые он поклялся исполнять, взяв меня в жены! Я никогда не отдам ничего, чем обладаю, и что принадлежит мне по закону! Это же касается и интересов моего сына. Он — старший сын Амантлана и ему по праву принадлежит первенство по рождению. Думаю, я ясно выразила свои мысли, госпожа Шочи?
— Да. Но я не напрасно задала свой первый вопрос о мужчинах. Вы за столь короткий срок смогли забыть своего первого мужа?
— Он, кроме того, что был моим мужем, являлся и моим братом, а я не вижу повода забывать членов моего рода, моей первой семьи.
— И все же, как я поняла, из нашей беседы, Вы так настойчивы в отстаивании своих супружеских прав с Амантланом, можно подумать, что Вы, бедняжка, влюблены в нашего сердцееда, а я вас расстраиваю… — Шочи попыталась изобразить искренное огорчение. Но Иш-Чель только иронично усмехнулась и решила добить соперницу:
— Вы ошибаетесь, госпожа Шочи. Меня жалеть не нужно — я любима мужем. Но, если моему мужу, как честному гражданину, хочется довести Вашу долгую историю до конца, спасти Вашу репутацию или пожалеть Вас, то это его долг и право. И, как Вы сказали? "Народу Анауака нужны воины", правильно. Нельзя же заставлять молодую женщину, которую никто не берет в жены, мучиться в одиночестве, ведь кто-то должен это сделать!
— Ах ты дрянь! — наконец Шочи не выдержала, — Ты влезла в мою жизнь и еще издеваешься!
— Нет, госпожа, я отстаиваю честь своей семьи!
— Да нет у тебя никакой семьи! Амантлан не живет с тобой, он бежит от тебя, едва ты появляешься на пороге! И бежит ко мне!
— Если это так, то зачем этот разговор? Чего же Вы боитесь, если мой муж бежит к Вам?! Вы хотите меня запугать, госпожа Шочи, но ничего у Вас не получится! Я знаю свои права и всегда буду их отстаивать! Закон на моей стороне, а Ваши интриги меня не касаются! Прощайте! — Иш-Чель, сохраняя выдержку из последних сил, вышла из комнаты, а, затем, выбежала из дворца. Она не знала чему верить, а чему нет.
Распрощавшись с Шочи, Иш-Чель чувствовала себя разбитой и встревоженной. Она кипела от возмущения. Она терялась в догадках. Чего же хочет Амантлан? Иш-Чель с огромным трудом выдержала обратную дорогу. Противоречия разрывали ее на части. Она никак не могла решить, имеет ли она право потребовать от Амантлана объяснений, или ей тихо покориться? Но наглость Шочи, ее вызвающее
Прожив достаточно долго в его доме, она понимала, что это тихая гавань для них с сыном. Но она была поставлена в ситуацию, когда каждый стремился бы выжить. Самым естественным было использовать все средства для налаживания отношений с Амантланом. Иш-Чель решилась на выяснение отношений с Амантланом.
То, что жену призвали во дворец тлатоани, могло вызвать только беспокойство. Иш-Чель вошла в две семьи — она была под их защитой. За любой ее проступок несли ответственность муж и приемный отец. Приглашение Шочи озадачило Амантлана, он не мог даже представить, о чем могли говорить между собою его бывшая любовница и жена. Зная вздорный характер Шочи, Амантлан мог предположить только одно — его жену ждала открытая провокация, поэтому следовало спешить. Но он опоздал, Иш-Чель уже входила в дом. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять — его ждет крупный и весьма неприятный разговор.
— Мне необходимо с Вами поговорить, господин! — Амантлан с улыбкой смотрел на Иш-Чель, она всегда восхищала его умением держать себя, но сейчас в ее голосе он почувствовал не прикрытый гнев.
— Я… собирался в казармы.
— Нет, господин, сегодня и сейчас Вы выслушаете меня! Если нет, то я подниму скандал на весь дом! — Иш-Чель решительно направилась в его комнату:
— Вам не удасться снова от меня сбежать!
Амантлану и самому было интересно узнать, зачем его жену приглашали во дворец. Не скрывая интереса, он прошел за Иш-Чель и удобно расположился на своем ложе, машинально набивая табаком трубку. По обычаю Иш-Чель должна была дождаться, когда муж обратится к ней, но он не спешил, а она не хотела быть невоспитанной.
— Вас пригласили во дворец? — трубка была набита, раскурена, женщина немного успокоилась, пора было начинать разговор.
— Да. Сестра тлатоани оказала мне любезность.
— Вам показывали сады или делились кулинарными рецептами?
— Вы ошибаетесь, господин! Меня поставили в известность о Вашем решении ввести в дом еще одну жену!
— Да? Кого именно?
— Сестру тлатоани! Почему я узнаю об этом…
— Уверяю, женщина, я не потерял разум, иметь двух жен! А если бы и потерял, то иметь в семье двух женщин и обоих из знатных домов, уж явно бы не стал! У меня дом, а не дворец тлатоани!
— Но, госпожа Шочи убедительно мне заявила, что этот вопрос уже решен. Она хотела решить вопрос о детях!
— Детях? У меня только один ребенок — твой сын, женщина! И еще раз повторяю, я не собираюсь брать вторую жену!
— Но…
— Я, что не понятно сказал?
— Тогда почему…
— Почему Шочи пригласила тебя к себе и устроила театр?
— Она не стала бы это говорить, не имея оснований!
— Скажи, тебя больше всего разозлило, то, что я могу взять вторую жену, или что-то другое?