Радуга

Поттер Патриция

Длинные темные ресницы закрывали ее темно-карие глаза, в которых ничего никогда нельзя было прочесть.

Что же она скрывала?

Не будь глупцом, сказал он себе. Вспомни другую женщину, которая казалась ужасно беззащитной, а ее козни стоили тебе восьми лет жизни. Женщины были все те же — предательницы. А вот эта, решил Квинн, была еще похлеще многих. Она совершенно точно не была такой, какой казалась. И это было чудовищно.

Он убрал кляп и развязал пояс, который туго стягивал ее руки, и заменил его полосой, оторванной от простыни. То же самое проделал и с ее лодыжками, но прежде его злой, но зоркий

глаз отметил красоту их форм. Еще одним куском материи он связал ее лодыжки с запястьями так, что она едва бы смогла пошевелить ими.

Довольный тем, что он все так проделал, и при всем этом ей достаточно удобно, он принялся приводить ее в чувство. В кувшине была вода, и он немного отлил в чашку, стоявшую у постели. Квинн взял чистое полотенце, смочил его и, присев на край постели, стал обтирать ей лицо, надеясь, что она очнется. Хотя ее дыхание было спокойным, он уже начал беспокоиться.

Было видно, что холодная вода подействовала. Медленно, очень медленно, поднялись ресницы, она вздрогнула, словно пытаясь стряхнуть боль, которую, должно быть, чувствовала. Наконец, глаза полностью открылись, и он мог видеть, как, в полном замешательстве, она оглядывала незнакомый потолок, а затем ее взгляд переместился на него, и глаза расширились от ужаса.

Она попыталась привстать, и Квинн заметил, как в ее глазах отразилась сначала паника, а потом, когда она поняла, что ее руки прочно связаны, — в глазах появилась злость. Она попыталась поднять руки, но кусок простыни, который связывал их с ногами, задрал ее платье так, что стали видны панталоны. Она тут же остановилась и покраснела.

Квинн занес руку над ее лицом, чтобы зажать ей рот, если она вздумает кричать, но тут же понял, что по каким-то своим соображениям она решила этого не делать. И хотя она и перестала вертеться, глаза ее по-прежнему метали молнии. Целая гамма чувств отразилась в них: страх, злость, унижение, а потом все сменилось знакомым пустым выражением, в котором ничего нельзя было прочесть.

Мередит была настолько хороша в игре, в притворстве, что он невольно почувствовал восхищение. Было очевидно, что она оценила положение и решила предоставить ему следующий ход.

Почти с радостью он услышал, что Кэм условным сигналом стучит в дверь.

Он склонился над Мередит и, приложив палец к ее подбородку, заставил поднять на него глаза. — Вы должны молчать.

В глазах девушки негодующе вспыхнули золотые точки.

— Я могу заткнуть вам рот. Поверьте, вам будет гораздо больнее, чем мне, — в его голосе звучал холод, который сделал угрозу действенной.

Она закусила губу и кивнула. Он понимал — ей совсем не нравилось, что приходится ему подчиняться. Да, ей было тяжело — приходилось скрывать свой гнев, но это позабавило его сейчас.

Квинн прокрался к двери, готовый в любую минуту прыгнуть назад, если она издаст хоть малейший звук. Он открыл дверь, бросил на Мередит предостерегающий взгляд и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

Кэм выглядел так, словно совсем выспался. Глаза покраснели, а вокруг рта легли складки. Он вопросительно глядел на Квинна.

— Кэп?

— У меня в каюте мисс Ситон, — сказал Квинн тихо. Глаза Кэма расширились. Он не мог не знать, что мисс Си-тон всегда проявляла откровенную враждебность к Квинну.

Квинн, поняв его, усмехнулся.

— Она пришла

не совсем по своей воле, — объяснил он, — она связана, как рождественская индейка.

Кэм терпеливо ждал дальнейших разъяснений, так как знал, что нужна особая причина, чтобы капитан вызвал его среди ночи.

— Я обнаружил ее у склада Элиаса и думаю, что она видела, как Элиас принимал партию груза.

Кэм сжал в кулаки свои огромные руки.

— Шпионила? Квинн пожал плечами:

— Другого объяснения не могу придумать.

— А друг Спрейг?

— Я не стал ему ничего говорить, ты же знаешь, как он относится к насилию.

Слова эти со всей их недосказанностью повисли в воздухе.

— Что ты собираешься делать? — наконец спросил Кэм.

— Не знаю, — впервые Кэм видел, что Квинн колеблется . Сначала надо выяснить, что она затеяла и зачем.

— А Дафна?

— Это и вовсе все запутывает, правда? — сказал Квинн. — Поезжай за ней. Она должна быть в отеле, — он помолчал, потом продолжил: — Если кто-нибудь заинтересуется тобой, скажи, что у тебя записка к мисс Ситон, но было бы лучше, чтобы тебя никто не видел. — Он медленно покачал головой. — Кэм, будь осторожен, а не то “Лаки Леди” будет потеряна для Подпольной дороги. Я не хочу, чтобы и ты был тоже потерян.

— Я вернусь на рассвете, — пообещал Кэм.

— Прежде чем вести ее на борт, спрячь ее где-нибудь поблизости и сообщи мне. Я отвлеку вахтенного, пока ты будешь провожать ее на грузовую палубу.

Кэм кивнул, а затем быстро повернулся и ушел.

Квинн помедлил у двери, положив руку на дверную ручку. При мысли о провале, о потере всего, ради чего он работал, его охватила тяжелая усталость. Будь проклята эта Мередит Ситон.

Стиснув зубы, он вошел в комнату и встретил ее взгляд. Мередит лежала спокойно, но по беспорядку, царившему на кровати, он понял, что в течение нескольких минут, пока его не было, она отчаянно пыталась освободиться. А что бы она стала делать потом? Он обвел взглядом комнату и остановился на пистолете, который лежал на письменном столе. По тому, как быстро отвела девушка глаза, он догадался, что она тоже его видела.

— Кровожадный шпион, — сказал он дружелюбно, но некая угроза в голосе все же была. — Теперь расскажите же мне, что вы делали в такой неподходящей части города да еще среди ночи, — это был приказ, а не просьба.

— Не ваше дело, — ответила она резко.

— Ну, теперь будет моим делом, мисс Ситон.

— Вы не имеете права.

— Вы совершенно правы, — с готовностью согласился он, — но, к несчастью, вы не можете пожаловаться.

Мередит не понравилось внезапное дружелюбие в его голосе даже больше, чем угрожающая враждебность, которая звучала всего несколько минут назад. Ей почему-то стало еще страшнее.

— Ваш брат…

— Думаю, мой брат будет против нас обоих, Мередит, — ласково перебил он. — Сомневаюсь, что он оценит ваши ночные вылазки, не говоря уже о вторжении на частную территорию и подглядывании. Он может и урезать ваше содержание. А я могу применить что-нибудь более эффективное.

— Я не подглядывала…

— Нет, подглядывали, Мередит, и не говорите, что мы с вами не достаточно близки, чтобы звать друг друга по имени после того, как вы прибыли на пароход на моих руках и устроили столь очаровательный беспорядок в моей постели.