Радужная Нить
Шрифт:
— Это мы ещё обсудим, — не открывая рта, сообщил я. — Покажись… пожалуйста. Ты так красиво говоришь, почти поёшь. Кто ты?
— Я и не думала скрываться, — обольстительный смех заполнил моё сознание. — Смотри! Ну разве не прекрасна?
Серебристый след слева, росчерк справа. Руки гладят меня по груди, хохот у самого уха, но это обман! Русалки не говорят… вслух. Но они действительно прекрасны! Гибкое сильное тело, покрытое блистающей чешуёй, которая лучится собственным светом. Не хвост, а вуаль тоньше южных шелков, и волосы, жемчужная пелена, окутывающая голову… наши головы.
— Иди ко мне! Иди, мой милый… — улыбается она, и я поддаюсь,
— Кай, очнись! Красота — только видимость!
Кто это? Зачем?.. Так хорошо…
— Приди в себя, недоумок! Ах ты, гнусная рыбина, дай до тебя добраться!
Ю. Злой. Тоже хорошо… Или не очень?
— Его не слушай, это зависть, — шепчет русалка, и смотрит на меня так нежно, что голос юмеми превращается в монотонное зудение, в котором и смысла-то нет. Кто будет прислушиваться к москиту, ноющему за сёдзи? — Ты ни словечка не расслышал?
— Ни слова, — покорно соглашаюсь я, даже забыв, с чем. — Ничего не слышал…
— Ведь ты рождён для лучшей доли, — воркует она, склонив голову мне на плечо. — Любовь — прекраснейшее чувство! Любовь русалки — дар бесценный. И может ли на свете что-то важнее быть?..
— О нет, не может, — я подношу руку к её волосам, отвожу от губ струящийся по воде локон. — Не может!
— Пусть поцелуй скрепляет клятву! Пообещай мне, что отныне ты никогда…
На что меня подбивали, услышать не довелось. Русалка взвизгнула, на удивление противным голосом. И тотчас же несколько рук стали тянуть меня в разные стороны, словно дети — понравившуюся куклу. Вмиг отрезвев, я успел выругаться, осознать, что захлебнуться пока не грозит, и прийти на помощь Ю, который, едва ступив на белое дно, стал стремительно перевоплощаться. Моя похитительница взвизгнула снова, когда осознала, что заступник — вовсе не смертный. Потом ещё разок, когда поняла, кто он. А я наглядеться не мог на превращение! Красиво, только голова кружится от такого зрелища. Выходит, эти ступени — Юме?
— Ну, — грозно спросил ки-рин, топнув копытцем по жемчужному песку. — И как сие понимать?
— Господин, — русалка приникла ко дну, трепеща всем телом, напрочь забыв о чарующих песнях, — я и помыслить не могла! Простите, ради тысячи морских духов! Я никогда не стала бы есть вашего спутника…
Что?! Да почему все на этом проклятом острове так и норовят меня отведать?!!
— А обещала поцеловать, — укоризненно пробормотал я.
— Плохо знаешь женщин, — бросил друг, не глядя на меня. Ох, сколько «похвал» предстоит выслушать! Но за дело. И как я мог поддаться? Более того, за малым не накинулся на неё сам, стыдно-то как… Но она такая красивая! Это всё проклятое воздержание виновато!
— Она рыба, Кай. Ры-ба. С жабрами. Я понимаю, что ты истосковался по женскому вниманию, но это соблазнительное тело — лишь видимость. Наваждение. Тебе ли объяснять?!
Обидно…
— И она бы тебя слопала, если бы не я!
А вот это обидно вдвойне!
— Что, барышня, у вас тут под водой голодные времена наступили? — возмутился я. — Или здесь купаться запрещено?
Ю фыркнул, уже более дружелюбно.
— Накануне штормов, — принялась оправдываться русалка, — косяки рыбы откочевали в открытое море, а я живу здесь. Мы, русалки, всегда привязаны к побережью. В глубинах слишком много опасных тварей. О-Химэ-сама не дарует нам заступничество перед ними.
— Кто такая О-Химэ-сама? —
— Дочь повелителя Вод и Облаков — Дракона. И Небесной Владычицы. Морская Дева.
— Мы знакомы. Веди, — коротко приказал всё ещё разгневанный Ю.
— Но я не могу, мне нет туда дороги! — заскулила русалка. — О-Химэ-сама отреклась от нас с тех самых пор, как мы потеряли священную жемчужину! Говорят, она скрывается в самом горячем сердце. Поэтому мы…
— В моём никакой жемчужины нет, — сухо сообщил я. — И я продрог до внутренностей.
— Как тебя зовут? — властно спросил ки-рин.
— Лиэрилли, мой господин!
Я попытался произнести имя хотя бы мысленно, и понял, что вслух можно и не пытаться.
— Лиэрилли, — не моргнув глазом, выговорил тот, — Лиэрилли, нам нужна твоя помощь. В оплату за оскорбление, нанесённое моему спутнику, доставь нас живыми и невредимыми к порогу Подводных Чертогов. И я тебя прощу, Лиэрилли.
Знакомый подход, действует безотказно. Лиэ… в общем, Риэ [56] содрогнулась, но перечить не посмела. Кстати, а как же Коюки с Фуурином? Так и бросим ребятишек на произвол судьбы?!
56
Как и все уроженцы Миясимы, Кай не видит особой разницы между буквами 'л' и 'р', склоняясь в произношении к последней. Говорят, на некоторых островах Империи дела обстоят иначе.
— А остальные, — ответил на невысказанный вопрос юмеми, — присоединятся к нам позже. Если беседа будет удачной. Так что держи мысли под замком, и, ради всех богов, не польстись на хозяйку! В отличие от этой, Химэ действительно дева.
Наша подводная тропинка неуклонно понижалась, но ступенями её можно было назвать с изрядной натяжкой. Когда-то, вероятно, так и было, но теперь белые каменные плиты едва прощупывались через песок, а жемчужные створки, обрамляющие её с двух сторон, разбросало переменчивым течением. Сияние, исходящее от них, чередовалось с участками жадной тьмы, и направления мы не теряли лишь благодаря тусклому мерцанию из-под песка да огонькам впереди. И здесь упадок, как на суше. А ведь кто-то обтёсывал эти глыбы, придавал им форму раковин…
— Кто проложил эту дорогу? — не выдержав, обратился я к нашей проводнице, та оглянулась и ничего не ответила.
— Верные подданные принцессы, — бросил Ю с таким видом, что я не отважился подступиться с расспросами. Всё ещё разгневан моей выходкой. Будто сам я не сознаю промаха!
— Кстати, Ю, предвижу небольшую трудность, — перевёл я разговор на волнующую тему. — Как ты намерен представить меня Химэ?
— Для тебя она — О-Химэ-сама!
— Безусловно. Так вот, будет ли О-Химэ-сама — дева, целомудренная в своей невинности — рада знакомству с мужчиной, не совсем… одетым?
Русалка, плывущая впереди, издала сдавленный смех. Ки-рин фыркнул, дыхание радужными пузырьками унеслось к поверхности. Смотрю, животное неплохо чувствует себя под водой! Правда, и я — тоже. Наверно, всё дело в Ступенях, как-то связанных с Юме.
— Целомудрие — одно, а ханжество — совсем другое, — отсмеявшись, сообщил он. — Химэ — рассудительная особа, повидавшая на своём веку очень многое… и многих. И знай, в мастерстве наваждений равных Дочери Дракона нет. Ей подвластно Море, величайшая из форм Воды.