Радужные крылья над миром

Штаний Любовь В.

— Ты даже не представляешь, — прошептала, — насколько я счастлива, осознавая, что не сплю…

— Зато все остальные представляют! — рявкнула доведённая до белого каления Алька. — Оглянись, бестолочь!

Пришлось оглянуться, не то разъярённая телохранительница не погнушалась бы и подзатыльник в сердцах ответить, а лапки у неё тяже-е-е-лые…

Мы стояли в нескольких метрах от костра, а вокруг шелестели на ветру высоченные, словно доисторические, древовидные папоротники, увитые тускло светящимися лианами. На последних тут и там виднелись крупные фиолетовые цветы-граммофончики.

Ноги по щиколотку

тонули в мягкой стелющейся травке с округлыми листочками. Где-то совсем близко журчала вода. По ту сторону костра дроу устраивали постели. Варук, через плечо поглядывая на нас, вполголоса разговаривал с Тарнашем. Чуть поодаль семейство Правителя тихо обсуждало каких-то «суров». Уж не знаю, каких. Далековато, чтобы разобрать подробности.

Сразу за кругом неровного света на папоротниках и лианах расселись пушистые зверьки с огромными круглыми глазищами и мелодично мурлыкали. Или булькали. Звук такой… будто от закипающего чайника. Парочка зверьков размещалась совсем близко, я даже рассмотрела густые загнутые реснички и длинную шерсть. Наверное, днём она будет песочного цвета, а сейчас казалась просто светлой. Словом — тишь, гладь и Божья благодать.

— Ну и? — обиженно протянула я. — Что тебя не устраивает? Чудное местечко, цветочки красивые и пахнут приятно. Живность опять же… умильная.

— Вообще-то, — скрипнув клыками, ехидно прошипела Шаксус Джер: — мы находимся в центре пустыни Пожирающих.

— Что пожирающих? — совершенно растерявшись, выдавила я.

— Всё! — припечатала Алька. — Магию, души, плоть, веру, свет…

— Эм… ты уверена? — стискивая ладонь Хартада, я сглотнула. — Вон, пушистиков никто не съел, как видишь. Да и где ты тут пустыню нашла?

— Уже нигде, — покосившись на скривившуюся Альку, басовито хохотнул Грей. — А «пушистики» ещё совсем недавно были бестелесными сгустками голода и ужаса. Вот на «голоде» как раз и споткнулись — глотнули твоей магии, разлитой вокруг, и всё.

— В смысле? — ахнула я, чувствуя себя ребёнком, которому рассказывают страшную сказку.

— Превратились, — дёрнул хвостом телохранитель Хартада. — Как и пустыня. Теперь она радует глаз растительностью, источниками и бездной силы. Таш… а ты всегда такая?

— Эм… — я покраснела. Что же теперь дроу про меня думают? Бли-и-и-ин… Козу твою за ногу! — Какая «такая»?

— Дурная! — взвыла Алька, подлетая и отвешивая шлепок кончиком хвоста. — Нам ещё сутки до храма пилить, а ты совсем себя не бережёшь! Магией шарашишь, словно взбесившийся брандспойт водищей!

— Сутки?! — аж подпрыгнула я. — Всего одни сутки?

— Портал выкинул нас в Шартаз, — погладив по волосам, пояснил тарухан. — Пешком мы бы от Харрута несколько недель к ароллам добирались. Храм Заката находится в пограничных землях Тригори. Если не сбавлять темпа, за сутки можно добраться, но скорее всё-таки дня за два — за три. Сегодня мы очень много прошли, но это лишь благодаря твоей магии, любимая.

Прикосновения и тон Хартада меня ободрили и придали сил, чтобы воспротивиться напористому Алькиному осуждению.

— Слышь, подруга, — подбоченившись, я шагнула к алой монстрятине с ершистым характером. — Ты чего в бутылку лезешь? Кому плохо, если одной жуткой пустыней станет меньше? Лавры желудочного заболевания покоев не дают? Хочешь стать самой язвительной язвой в этом мире?

Не выйдет! На каждую хитрую жо… Хм… На каждого мудреца найдётся свой дурак!

— Кому плохо?! — припав к земле, аж зашипела моя телохранительница. — Совсем нюх потеряла? Сколько раз ты уже теряла сознание, память и способности из-за перенапряжения магических потоков? Да, временно. Но именно сейчас для нас такое — смерти подобно! Таш, неужели ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, — я против воли улыбнулась. — Я уже никогда не смогу забыть вас. А если и так, вы же рядом! Напомните. А что касается перенапряжения, я ведь не нарочно. Не могу же я просто взять и перестать чувствовать себя счастливой! Как ты себе это представляешь? Щёлкнуть пальцами и сказать «крибле крабле бумс»?

— Хотя бы отойди от Хартада, — буркнула Шаксус Джер, угрюмо скривившись. — Ты же сейчас, как маяк во тьме для всех голодных до магии тварей. Считаешь, если с этими, — Алька кивнула на «пушистиков», — повезло, то и с прочими будет именно так? Ха! К тому же, ты бы задумалась, какой вред причиняешь местной фауне. Это же реликтовые монстры! Некоторые тысячелетиями выживали, даже в условиях скудного магического фона, а теперь как им быть? Чем и как будут питаться превращённые в мохнатых колобков машины для убийства? Забивать жертвам рот шерстью? Зализывать насмерть? Угу… У них и языка-то нет, небось…

— Так не бывает! — рассмеялась над диким предположением. — Наверняка есть, просто рта не видно из-под меха! Вот, смотри!

Я развернулась и подошла к ближайшему стволу, где, лупая круглыми совиными глазищами, восседал на изгибе лианы очередной пушистик.

— Эм… Цып-цып? Кис- кис? — зверёк не реагировал, только таращился бессмысленным, как будто пустым взглядом. — Они вообще разумные?

— Насколько мне известно, прежде их интересы ограничивались бесконечным голодом и жаждой пожирать всё, что попадало в пустыню. — подходя, ответил Тарнаш, — О наличии у них разума никогда не слышал.

— Уже хуже, — вздохнула я, почесав репку. — Табурет хоть козлом наряжай, хоть ёлочкой — умнее не станет.

Зверьков стало жалко. И вправду, как им теперь быть? Потерявшим истинное обличье, беззащитным, да ещё и безмозглым?

— Бедненький, — я осторожно сняла с лианы ближайшего колобка в пуху.

Шелковистая шёрстка мягко приняла мои ладони, но круглые глаза оставались пустыми и бездумными. Как жаль! Ели бы я знала, как помочь… Способна ли магия наделить разумом тех, у кого его нет и не было никогда?

Осторожно ощупывая зверька, я подошла ближе к костру. Обидно, но Алька оказалась права — ни намёка на рот, ушки или хоть какую-нибудь неровность под шерстью не наблюдалось.

— Таша, ты бы поосторожнее с этим, — встревоженно заметил Грей.

— Да, любимая, — Хартад положил руку мне на плечо. — Отпусти это существо. Оно может быть опасно.

— Чем? — прикусив губу, отмахнулась я. — У него ни зубов, ни когтей. Ох, что я натворила!

Виновато покачав головой, я прижала пушистика к груди, осознавая, насколько хрупка жизнь. Вот припёрло же одной до печёнок влюблённой Хранительнице пройти через пустыню, где испокон века жили монстры, и всё — пришёл к ним большой и страшный зверь «писец». Они ведь даже напасть не успели, а теперь будут медленно умирать от голода. В мучениях…