Радужные крылья над миром
Шрифт:
Но нет, я не буду орать и ругаться. Вскакивать с насиженного места и гоняться за Алькой тоже не стану. Мне слишком хорошо! Диван мягкий, Хартад обнимает за талию и улыбается в макушку. А кроме всего прочего есть радужные крылья внутри меня, магия, стакан персикового нектара на столике возле подлокотника и тарелка горячей каши в моих лапках. Всем остальным я наколдовала то же самое. В смысле — по тарелке овсянки и стакану сока.
И вот сижу, наслаждаюсь завтраком в дивной обстановке. Упрямо не замечаю Алькиных закидонов и тут… Я застыла с ложкой во рту,
Медленно отставив тарелку, положила в неё ложку и вытащила изо рта…
— Это уже ни в какие ворота не лезет! — покраснев до корней волос и едва не лопаясь от злости, я запулила в эту алую скотину маленьким отварным осьминогом. — У меня на них аллергия! Ты чего творишь?
— Так ты же его не съела! — рявкнула Алька, уворачиваясь от многоногого снаряда. Судя по блеску её глаз и выражению наглой морды, Шаксус Джер была весьма довольна собой!
— А если бы съела? Мне что тогда, по твоей милости ходить с опухшей рожей, в пятнах и… — я едва не плакала.
Кусочек головоногого я всё-таки успела проглотить, и теперь непонятно, что будет. Есть у этого тела аллергия или нет? В любом случае приятного мало, а выглядеть откровенным пугалом при Хартаде…
— Всё, ты меня достала со своей ревностью, — взвесив в руке наколдованную сковородку, я недобро прищурилась. — Думаешь, не понимаю, чего ты так злишься? Да у тебя на морде всё большими буквами написано!
— Неправда! — с такой обидой взвыла возмутительница спокойствия, что сразу стало очевидно — я попала в яблочко. — И вовсе я не ревную! Просто ты ведёшь себя, как безмозглая клуша! Только и делаешь, что улыбаешься и висишь на шее у своего обожаемого тарухана! Не надоело ещё мужика розовыми соплями обмазывать? У нас проблем полон рот, а ты…
И тут я обиделась. Очень. Наверное, потому что отчасти была согласна с Алькой, но не при всех же это озвучивать! Тем более, я не виновата, что мозги рядом с женихом переходят на режим нирваны в квадрате!
Всхлипнув от обиды, я испарила сковородку и взяла низкий старт, размахивая замороженной треской.
— Всё! Молись, Дездемона! Пришла к тебе чешуйчатая весна! Ты у меня ещё о корыте мечтать будешь, рыбка золотая, недожаренная!
Первый удар Алька пропустила, демонстрируя, что моей силы не хватит, чтобы всерьёз нагвоздырять мифическому монстру. Ха! И ещё два раза ха! Сковородкой я, и вправду, долго бы молотила по бронебойной шкуре, а вот треской…
Когда Алька поняла, что от каждого удара на её гладенькой алой шкурке проступают разноцветные чешуйки, плавники и рыбьи хвостики, снисходительности на клыкастой морде поубавилось. Ой, как сильно поубавилось!
— Ты чего? — отскакивая в сторону, вылупилась на меня провокаторша. — Как это? На меня же магия не действует!
— Это чужая! — охаживая слишком ошарашенную, чтобы по-настоящему сопротивляться, монстрятину треской, зашипела я. — А моя ещё как действует! Забыла, да?
— Ташенька! — перепрыгивая через голову невозмутимо жующего кусочек вяленого
— Надо, Федя, надо! — Возразила я, огибая Варука и, нырнув под руку Габи, кинулась наперерез подруге. — Будешь знать, как меня изводить! Завтрак испортила, зараза такая!
— Я больше не бу-у-уду-у-у… — врезаясь в троицу не туда отшатнувшихся дроу, взвыла она белугой.
— Конечно не будешь! — коварно вынырнув из-за дивана, я вмазала треской по лбу Шаксус Джеру. — Мясистый хвост промеж глаз — замечательное напоминание о последствиях, не так ли?
— Ташенька, ну пожалуйста, — отпрыгивая задом и сшибая с ног Тарнаша, взмолилась та. — Успокойся!
— Зачем? Тебе же не нравится, когда я тиха, аки мелкая заводь в безветренную погоду? Хотела растормошить? Пожинай плоды, язва ехидная!
Следующий удар пришёлся по Грею. Нет, я не хотела его «обчешуявливать», но он сам виноват — загородил дорогу и, зуб даю, нарочно!
— А-а-а-а! Спа-а-а-аси-и-ите-е-е-е!
Алька металась по платформе, я за ней. Народ шарахался во все стороны, иногда даже успешно. Если бы я сняла защитный купол, было бы проще, но на открытой местности мне телохранительницу ни в жисть не догнать.
Минут через пять это бессовестное чудовище, покрытое десятком разнокалиберных рыбьих хвостов и дюжиной пятен чешуи, окончательно офигело! Оглушительно вереща, Алька тупо бегала зигзагами, даже не глядя, куда и зачем. Ещё и зажмурилась, самоубийца!
В результате, когда подруга врезалась в хомячье колесо, снеся несколько спиц, и побежала вперёд, я уже преспокойно восседала на диванчике, хихикая в кулак. Так ей и надо, предательнице.
Магией превратив колесо в шар, я обеспечила подруге забаву на несколько часов. Причём благодаря магическому же подвесу, она в этом шарике может в любую сторону бежать, и всё равно останется на том же месте. Пока я не успокоюсь окончательно — не вылезет.
Угу… Это я так думала!
Сначала мрачный взгляд Грея в свою сторону я проигнорировала. Просто подумала, это он из-за перламутрово-голубоватого пятна чешуи на собственной шкуре дуется. А нечего было под руку лезть! Конечно, если попросит, уберу сразу. Если нет — подожду, пока осознает ошибку, но всё одно — уберу. Альке ведь тоже не до скончания века в идиотском виде ходить. Так только, пару часиков. Исключительно в воспитательных целях…
Но я ошиблась. Телохранитель Хартада просить за себя не стал. Вместо этого он молча подошёл к шарику.
Моя драгоценная подруга уже допетрила, где оказалась и чем это ей светит. Осознала и степень моего бешенства, потому даже пыток простить и отпустить её не предпринимала, уныло разглядывая правую лапу. Зелено-розово-синюю, с тремя плавниками и парой хвостов, кстати.
А Грей, внимательно осмотрев наказательную конструкцию, пренебрежительно фыркнул и одним ударом лапы снёс подвес, на котором шарик держался. Угу, и большую часть самого шара тоже. После этого чёрный монстр, ни слова не говоря, развернулся и ушёл в дальний угол платформы.