Радужные крылья над миром

Штаний Любовь В.

Причёска Онель растрепалась и яркие рыжие волосы каскадом волнистых прядей стекали по спине. Её руки обвивали шею мужа, а взгляд голубых глаз был неразделим со сверканием чёрных очей Майлса. Впрочем, наотмашь ударило не это. Если секунду назад мужчина казался воплощением силы и мощи, сейчас почему-то он же стал хрупким и беззащитным.

Красота Онель, её вера в мужа, самозабвенное восхищение любимым на нежном лице — всё это словно выбило почву из-под ног вампира. Подумалось почему-то: вампиры, и вправду, не бессмертны, и конкретно для этого смерть — потерять любовь жены. Уверена, он тоже понимает,

что если однажды Онель просто взглянет иначе, ему не жить. И, наверное, такая смерть страшнее любой другой.

Прикусив губу, я не выдержала и спрятала лицо в густой шерсти Нарта. Как получилось, что я знаю, каково это — умирать без любви самого главного человека, и до сих пор жива? Неужели мой сон — правда? Может, я ошиблась, бежав из Маргалы, а душа чувствовала, что Хартад меня всё-таки… В горле встал ком, пальцы кольнуло леденящим холодом, а сердце опалило жаром воспоминания о прикосновениях горячих рук этой ночью.

Нет, сейчас не стану об этом думать! Противоречия разрывают, но я не буду раньше времени метаться и лезть туда, откуда одной выхода не найти никак…

Усилия взять себя в руки забрали все силы. Я едва заметила, как отмерли вампиры и оттащили нас с Нартом в бани. Как мылась — не помню. Кажется, Онель помогла одеться в своё платье и вручила оттёртый от грязи рюкзачок.

Времени на ликвидацию последствий всплесков моей непослушной магии ушла прорва, так что на прощания и уверения его почти не осталось. Едва мы вышли из дома, Майлс подхватил меня на руки и пейзаж практически растворился, превратившись в размытое ничто.

Спрятав лицо на мужском плече, я подумала, что сама с такой скоростью точно бежать не смогла бы, и пожалела Нарта. Боюсь, ему за главой клана не угнаться. Придётся по запаху бежать, и ещё не известно, сможет ли отыскать меня быстро, а дроу всё ближе. Похоже, мне предстоит встречать их в гордом одиночестве, и даже без собаки…

От мелькания вокруг мутило. Поэтому я закрыла глаза, доверившись вампиру полностью. Даже задремала от всей сегодняшней нервотрёпки. Удивительно: спала долго, а ощущение усталости не отпускает. Интересно, можно устать по-настоящему, если во сне заниматься любовью? Или… не во сне?

— Прибыли, — Спокойный голос Майлса вырвал из полудрёмы и окрашенных цветом надежды подозрений. — Этого места дроу не минуют никак.

Вампир опустил меня на ноги, и я огляделась. Мы остановились в ложбине между двумя высокими холмами, поросшими колючим кустарником. Небо над головой уже начинало темнеть, и черно-синие крутые склоны смотрелись жутковато. Зато стрекотание цикад и тонкий аромат, идущий от почти чёрных ягод, которыми были усыпаны кусты, настраивали на лирический лад. Вот и думай, чего во мне сейчас больше — страха или восхищения Шайдаром! Впрочем, как и всегда.

— Я могу остаться с тобой, — предложил мужчина, осторожно сжимая мою ладонь.

— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Мы это уже обсуждали. Но за предложение спасибо. Я постараюсь, когда накал страстей схлынет, приехать в гости. Примете?

— Обижаешь, — улыбка высшего вампира в полутьме — это нечто. — Мы будем счастливы! И всё-таки подумай насчёт Лея.

Я насупилась, готовая в сотый раз возмутиться, но Майлс подмигнул и вдруг буквально растворился.

Я только и услышала его провокационное:

— Или Керна!

Вот упёртый! Оставил-таки последнее слово за собой! Ну не вампир ли?! Забавно, и почему мне это в нём нравится?

Глава 3 Угадай, кто

Неожиданно в ладонь ткнулся влажный нос. Я вздрогнула, но, опустив взгляд, расплылась в улыбке.

— Нарт! Ну ты даёшь! — опустившись на корточки, обняла неожиданно верного пса и погладила по ещё мокрой шерсти. Его ведь тоже мыли. — Ты в курсе, насколько крут, малыш? Вот уж не думала, что ты не отстанешь от высшего вампира, умничка моя.

Я и вправду была очень рада. Всё же одной в полумраке Тёмных Земель… неуютно. Глупо, конечно. Знаю ведь, что мне ничего не угрожает, но инстинкт самосохранения так просто не пропьёшь. Кстати…

— Слушай, как бы тебя не просквозило, — обеспокоенно пробормотала, запуская пальцы в мокрую собачью шерсть. Сверху она почти высохла, но густой подшерсток ещё оставался влажным. А ведь пёс бежал за нами с бешеной скоростью, как бы ни простудился. Тем более ветерок уже поднимается, а солнышка нема. — Срочно разводим костёр! — всполошилась, оглядываясь по сторонам в поисках топлива. — Тебе нужно согреться.

Через полчаса мы уже сидели возле тёплого рыжего костерка. Нарт помог с дровами, благо, хвороста вокруг хватало. Имея в арсенале магию, разжечь огонь не составило мне особого труда. Я даже рискнула потратить чуток сил и наколдовать тёплый плед, чтобы постелить на землю. Вряд ли дроу придётся долго ждать, но чтобы заболеть — много времени не нужно, а стоять столбом битый час, а то и два, не хотелось.

Будь на мне обычные джинсы, я бы и на кучке веток посидела, но от доброты душевной Онель всунула меня в светло-голубое произведение искусства из тонкой шерсти. В таком платье сидеть где попало — извращение.

Длинные рукава, высокий ворот, облегающий горло, и узкая юбка до щиколоток. Всё очень просто и скромно, но зато элегантно и, чего греха таить, сексуально. Узор, выложенный чёрным шнуром от груди к подолу, только подчёркивал нарочитую лаконичность наряда и добавлял мне уверенности в собственной привлекательности. Всё же в последнюю и единственную встречу с Тарнашем я выглядела так классно, что сейчас ронять планку было бы неприятно.

Достав из рюкзачка расчёску, я провела по волосам. Дорога сюда и сбор хвороста убили причёску, наскоро сооружённую вампиршей. Пожалуй, лучше совсем распустить волосы, чем выглядеть растрепёхой. Занявшись этим делом, я прикрыла глаза.

Треск веток в костре, запах дыма и невесомая хрупкость затишья напомнили о Хартаде. С того момента, когда мы вдвоём сидели у костра в Вордосских болотах, прошло всего ничего, а кажется — целая жизнь. Где та безмятежность и нерушимая вера в неизбежность счастливого исхода? Где-где… Где-то. Может быть, даже во мне. Или… во сне?

— Ох, Нарт, — отложив гребешок, я натолкнулась взглядом на серую лохматую тушу, смирно лежащую у костра и при этом не отводящую от меня блестящих внимательных глаз. — Я так по нему скучаю… Как ни ругаю себя, а всё равно всё время думаю о Хартаде. Скучаю по его запаху, голосу, теплу его рук. Как думаешь, он хоть иногда обо мне вспоминает?