Раджниш Ошо
Шрифт:
Я хочу, чтобы мои будды были восставшими. Но вы можете восстать, только если вы не зависите от общества. Если вы независимы в своей работе, в своих заработках, вы можете восстать против всех ортодоксов.
Это очень ловкая политика, хотя, возможно, непреднамеренная, когда богатые люди и императоры все жертвуют монастырям. Для них это очень удобно: они зарабатывают духовную добродетель, открывая банковский счет на небесах. А с другой стороны, эти люди уже никогда не восстанут. Они искалечены полностью; они забыли, как что-то делать. От них ничего не требуется, только сидеть и медитировать над к паном, что является нелепым.
Случайно - и
Помните разницу - выйти из ума не значит выйти за пределы ума. Выйти из ума легко. Многие люди сходили с ума без всяких коанов, хотя, возможно, у них был свой собственный коан. Может быть, это деньги, может быть, женщина или мужчина. Они делают себя сумасшедшими, все время думая об этом».
Парадоксы. Неудивительно, что многих людей ставили в тупик противоречия в беседах Ошо. Вот что он говорил по этому поводу: «Мои друзья удивляются: Вчера ты говорил одно, а сегодня - другое. Чего же нам слушаться? Я могу понять их недоумение. Они ухватились только за слова. Разговоры не представляют для меня никакой ценности, только пустоты между произносимыми мной словами - вот что ценно. Вчера я распахнул двери к моей пустоте при помощи одних слов, сегодня я открываю их, прибегая к другим словам.
Та пустота, которая проявляется между словами, - вот что для меня важно. Двери могут быть деревянными, золотыми, серебряными; может, их украсили узорами из листьев и цветов. Будут они простыми или орнаментированными - все это не имеет значения. Лишь открытая дверь, то пустое пространство имеет значение. Для меня слова - лишь инструмент, помогающий открыть пустоту».
Ошо постоянно подчеркивал свою индифферентность к реальному и актуальному в человеке: важна была его предназначенность: «Моя работа совершенно другого свойства. Я не хочу вторгаться в ничью жизнь; но вообще это делается, это может быть сделано: человек может покинуть тело, и пока кто-то другой спит, может работать над ним. Но это ущемление свободы человека, а я совершенно против любого ущемления, даже если это делается для вашего блага, потому что свобода имеет высшую ценность. [...] Я уважаю вас такими, какие вы есть, и из-за этого уважения я продолжаю вам говорить, что возможно гораздо большее. Но это не означает, что если вы не изменитесь, я не буду уважать вас. Это не означает, что если вы изменитесь, я буду уважать вас больше. Мое уважение остается постоянным, изменяетесь вы или нет, со мной вы или против меня. Я уважаю вашу человеческую природу, и я уважаю ваше понимание... [...] В вашей бессознательности, в вашем сне, я не хочу беспокоить вас. Мой подход - это чистое уважение индивидуума, уважение вашей сознательности, и у меня есть огромное доверие к моей любви и моему уважению вашей сознательности, что она изменит вас. И это изменение будет истинным, тотальным, неизменяемым».
Сила духа [«Б», т. 1, кн. 2]. Брамины в Индии на протяжении тысяч лет использовали тренировку ума, чтобы держать всю страну у себя в рабстве. В Индии за пять тысяч лет не случилось ни одной революции. А за эти годы были все возможности к тому, чтобы произошли тысячи революций. Брамины сделали четвертую часть Индии неприкасаемой...
Эти люди не смеют касаться вас. И не только они не смеют касаться вас, они настолько грязны - страдают из-за своей плохой, злой кармы прошлой жизни, -
В Индии на протяжении тысяч лет четвертая часть страны жила в таком рабстве, что эти люди должны были ходить с колокольчиком на шее, как ходят быки или коровы, чтобы по звуку колокольчика становилось известно об их приближении. Колокольчик должен был звонить постоянно, чтобы каждый, заслышав его, мог убежать, убежать даже от тени этих людей. А сзади они должны были прикреплять длинную щетку, наподобие хвоста, - для того, чтобы все время очищать путь, по которому они проходили, ведь туда падала тень и эта тень должна была быть счищена, поскольку позже мог появиться какой-нибудь брамин и пройти по земле, по которой ходил неприкасаемый.
Какой же властью обладали эти брамины? Они не были царями, у них не было армий; они не имели светской власти парей. Но у них был очень тренированный ум, который от поколения к поколению становился все более тренированным. Александр Великий писал об этом в своих воспоминаниях...
Он пришел в Индию до Иисуса Христа. И это было то, что потрясло его больше всего, - конечно, он столкнулся со многими вещами, произведшими на него впечатление, но это было самым сильным впечатлением.
Он был учеником Аристотеля. Когда Александр возвращался после вторжения в Индию, он вспомнил, что Аристотель просил его: «Когда вернешься, принеси мне четыре Веды, о которых индусы думают, что это единственные написанные Богом книги. Конечно, это самые древние книги на Земле, поэтому, написаны ли они Богом или нет, они самое древнее сокровище; принеси мне эти четыре Веды. Я не хочу ничего другого».
Поэтому Александр осведомился: «Могу ли я найти человека, у которого есть все четыре Веды?»
И люди сказали: «Да, в нашей деревне живет великий ученый-брамин, древний, очень старый, ему, может быть, двести лет. У него есть все четыре Веды. Они перешли ему по наследству, так что нет никакого опасения, что они не подлинны. Им две тысячи лет - вы можете получить их у него».
Александр пошел к брамину и попросил Веды у него - он никогда не видел такого старого человека. Он действительно никогда не видел такого человека.
Старик посмотрел в его глаза и сказал: «Хорошо. Завтра утром, когда взойдет солнце, я дам тебе четыре Веды».
Александр был чрезвычайно счастлив. Он сказал: «Чтобы вы ни попросили сделать для вас, вы окажете тем мне великую честь... поскольку мне говорили: Ни один брамин не даст вам всех Вед. А вы ни о чем не просили».
Старик сказал: «Нет. Ни один брамин ни о чем не просит. Все, что ему нужно, он получает. Те, которые просят, они не брамины. Приходите завтра утром и увидите».
Всю ночь Александр не мог уснуть. Что произойдет завтра утром? Что он за человек?
Что же сделал этот старик... У него было четыре сына. Он позвал всех четверых, усадил их вокруг домашнего очага, огонь в котором поддерживался на протяжении тысяч лет, все двадцать четыре часа в сутки, день за днем, год за годом, - они все сели вокруг огня, и отец сказал: «Каждый из вас возьмет по одной Веде. Читайте страницу и бросайте ее в огонь; читайте другую и бросайте в огонь. До утра вы должны покончить со всеми четырьмя Ведами».