Рафаэль
Шрифт:
— Весьма похвально, — ответил папа, — что вы столь рьяно защищаете работу своих собратьев по искусству, но нам даже в голову не пришло бы замазать или сбить эти фрески, как это случилось совсем недавно в ватиканских станцах. У нас совсем иные планы.
Из дальнейшей беседы с папой стало понятно, что в нынешнем её виде капелла не отвечает своему прямому назначению. Во время богослужения вряд ли хочется задирать голову кверху и разглядывать написанные на потолке фрески, а стены в их нынешнем виде не способствуют созданию атмосферы собранности и торжественности, которая должна быть в главной капелле христианской церкви. Необходимо придать ей более торжественный облик, украсив златоткаными шпалерами.
Глава XVIII
НОВЫЕ
Перед Рафаэлем была поставлена гигантская задача создать серию рисунков и картонов на тему «Деяния апостолов», по которым фламандские ткачи должны изготовить десять шпалер, предназначенных для украшения нижней части продольных стен Сикстинской капеллы. Взявшись за необычный для себя заказ, Рафаэль ознакомился с современным ему состоянием шпалерного ткачества, где тон задавали фламандские мастера, которые в основном придерживались традиций средневекового искусства с детальной разработкой и постепенным развёртыванием действия, когда на одной шпалере порой помещалось несколько эпизодов. Им было незнакомо перспективное построение, картины были плоски с обилием бытовых подробностей. Фламандские ковры отличались строгим лаконичным колоритом под стать скромной природе равнинной Фландрии. Долгое время центром коврового ткачества считался французский город Аррас, из-за чего шпалеры по-итальянски называются arazzi. В 1478 году город был захвачен королём Людовиком XI и разграблен, и традиционное ткачество переместилось в Брюссель.
Вклад Рафаэля в развитие шпалерного искусства Европы велик и бесспорен. Его раскрашенные картоны, которые со временем из мастерской брюссельского ткача Питера ван Альста разбрелись по всему свету, достигнув даже русской Калуги, [56] напоминали по композиции классическую итальянскую фресковую живопись на фоне развёрнутого холмистого пейзажа с фрагментами архитектуры и чётко организованным пространством. Работа над картонами была завершена, как явствует из ватиканского платёжного регистра, 20 декабря 1516 года.
56
Рафаэль и его время. Указ. соч. С. 141.
Слава рафаэлевских картонов превзошла даже его ватиканские фрески, которые не были доступны публике: ими могли любоваться лишь избранные. Картоны получили широкое распространение в качестве образцов для гравюр на дереве и на меди. Именно по ним мир судил о Рафаэле как о непревзойдённом рисовальщике, наделённом богатейшей фантазией. Особую известность получили картоны, выполненные в основном Рафаэлем, «Чудесный улов», «Призвание апостола Петра», «Исцеление хромого» и «Смерть Анании». На остальных «Ослепление Элимы», «Жертвоприношение в Листре», «Обращение Савла», «Проповедь Павла в Афинах», «Мученичество Павла» и «Побиение камнями дьякона Стефана», по мнению исследователей, чувствуется рука учеников и прежде всего Франческо Пенни и Джулио Романо. Понадобилось более трёх лет для изготовления самих шпалер, прежде чем они были доставлены в Рим и развешаны по стенам Сикстинской капеллы.
Ссылаясь на мнение очевидцев, Вазари пишет, что шпалеры вызвали восторг римлян. Невозможно было понять, каким образом посредством ниток удалось передать с такой тонкостью и достоверностью фигуры людей, дома, деревья, животных и птиц, словно они написаны кистью художника? Несмотря на восторженные слова Вазари, картоны Рафаэля были куда более совершенны и впечатляющи, нежели вытканные по ним шпалеры. Всем им была уготована незавидная участь. После смерти Льва X они были заложены, так как не стало и главного кредитора папы Агостино Киджи, а в мае 1527 года при разграблении Рима ландскнехтами Карла V многие шпалеры были украдены или разрезаны и по частям проданы. Лишь в 1818 году оставшаяся их часть была выкуплена папой Пием VII и с тех пор находится в Ватиканском
Что же касается самих картонов, то после кончины Рафаэля папа не удосужился востребовать их обратно, и они остались в Брюсселе, где использовались в качестве образцов для других шпалер. Один из картонов «Обращение Савла» вернулся в Италию и находился в Венеции, пока следы его не были утеряны, равно как и двух других картонов, посвящённых мученичеству Павла и Стефана. Остальные, весьма попорченные временем, были обнаружены в первой четверти XVII века Рубенсом. Поражённый их великолепием, он уговорил английского короля Карла I выкупить их, что и было сделано за огромную сумму. После трагической смерти короля картоны были выставлены на аукцион и, к счастью, были приобретены английским правительством по распоряжению протестанта Кромвеля, ярого противника Рима, оценившего красоту евангельских сюжетов. В который раз гений Рафаэля вновь проявил своё благотворное воздействие и поразительную способность примирять даже религиозные страсти.
На примере дошедших до нас картонов, будь они осуществлены во фресковых росписях, можно судить, какую невосполнимую потерю понесло искусство, хотя именно картоны, размноженные в гравюрах, принесли Рафаэлю поистине мировую славу. Но стоит при этом признать, что в отличие от классически возвышенного стиля росписей ватиканских станц, выражающих великие гуманистические идеалы Возрождения, композиция шпалер — это в некотором смысле отход от классического стиля и крен в сторону псевдоклассицизма с явными признаками барокко.
Рассмотрим хотя бы те картоны, которые по общему признанию выполнены самим Рафаэлем. Безусловно лучшей композицией является «Чудесный улов» с двумя утлыми челнами. После того как рыбаки всю ночь провели впустую, не выловив ни одной рыбы, Христос повелел им снова забросить сети. В первом челне, доверху гружённым рыбой, на корме сидит Христос. Пред ним Пётр в знак благодарности пал на колени, произнеся: «Господи, я грешник», а Христос, успокаивая его, в ответ промолвил: «Не бойся». Здесь же стоит Андрей, разведя руки от удивления при виде такого обилия рыбы. В сравнении с благородным ликом Христа их грубоватые обветренные лица выражают безграничную преданность и веру. В другом челне два ученика, напрягшись, с трудом вытаскивают полную рыбы сеть. Их товарищ старается с помощью багра удержать чёлн, чтобы он под тяжестью не перевернулся.
За происходящим наблюдают на переднем плане у воды три журавля и своим клёкотом оповещают людей, собравшихся на противоположном берегу озера, о чудесном улове. Считается, что их нарисовал Джованни да Удине, хотя такое мнение ничем не подтверждается. С помощью светотеневых переходов мелкими штрихами создаётся атмосфера раннего утра с лёгким дуновением ветерка. Эту картину живой природы замыкают вдали селение и холмистая гряда. Стоит отметить, что ради придания большей значимости фигурам Рафаэль пошёл на нарушение классических канонов, и оба челна выглядят у него неестественно крохотными, но каким-то чудодейственным образом удерживаются на плаву под тяжестью рыбаков и обильного улова.
В сцене «Призвание апостола Петра» слева изображён Спаситель, облачённый в светлый паллиум, его правая рука и плечо обнажены. Просветлённый лик спокоен и кроток; густые каштановые волосы ниспадают до плеч. Правой рукой он указывает склонившему пред ним колена Петру на стадо, словно говоря: «Паси овец моих» (Евангелие от Иоанна, гл. XXI, 16, 17). Столпившиеся позади Петра апостолы охвачены волнением и проявляют самые разные чувства, как у Леонардо в «Тайной вечере». Одни вопросительно смотрят друг на друга, недоумевая, почему Учитель призвал и вручил ключи Петру, который трижды отрёкся от него. Другие с умилением смотрят на явленного их взорам Спасителя, послушно принимая любое его деяние, а третьи спокойно принимают это решение. В этом картоне, более чем в других работах Рафаэля, особенно заметны влияние Мазаччо и его лепка объёмов светотенью, чего не избежал никто из мастеров Высокого Возрождения.