Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой
Шрифт:
"Сорок один", № 15, февраль 1999 г.
Владимир МАЛЕВАННЫЙ
Молитва без свечей
– Раиса Максимовна, как Вы оцениваете прошедшие годы?
– Вы знаете, я ведь очень сильно переболела после Фороса и тех событий, которые начались... Мы шли и идем через нравственную Голгофу. Все люди разные. И каждый переживает по-своему. Нужно иметь очень толстую кожу, чтобы спокойно пережить все это не только физически, но главное - нравственно.
То, что Горбачев сделал за минувшие годы, я считаю, имеет важное значение для России. Он совершил вторую революцию. Итог?
Да, это "новая традиция"... И, кроме того, ведь есть люди, кто в это страшное время предательств, среди лжи и конформизма остался рядом с нами.
– Вы, Раиса Максимовна, упомянули о Голгофе как о пути испытаний для человека, делающего моральный выбор. Михаил Сергеевич как-то привел образное сравнение с Эверестом: одна треть восходителей погибает, из них сорок процентов - при спуске. Темы очень перекликаются. И все же мы задумываемся: во имя чего?
– Могу поделиться лишь своим взглядом, опытом. Не политики, а народ признал за Горбачевым моральное право лидерства. Самые разные люди сегодня слушают, что Горбачев говорит: как нам жить дальше, что нам делать в сегодняшнем мире, переживающем переломный этап.
Я вдруг почувствовала, насколько Горбачев востребован как политик. Разве дело только в том, чтобы держаться за власть? Можно уйти и продолжать жить, работать. Пока я мог - я был президентом. А теперь нахожу другую сферу приложения своих способностей.
Вы знаете, я по-человечески, пройдя все это, скажу: не завидую тем, кто сегодня "наверху". Не знаю, правда, как они сами там себя чувствуют?
– Рискну показаться пристрастным, утверждая: то, что нынче происходит, делается во многом вопреки тому, что предлагал когда-то Горбачев. Вы, наверное, чувствуете результат не хуже других?
– Лично, чисто по-женски, говорю: мне сейчас тревожно. Некоторые очень спокойно заявляют: все в порядке, Россия пережила самое трудное. Думаю, нет. Представьте себе, я не верю, что нашим людям так хорошо, как это у нас зачастую изображает телевидение. Мне тревожно.
Сегодня никому не живется легко. Даже тем, кто "легко" зарабатывает большие деньги. Не говоря уже о людях, оказавшихся в тяжелейшем материальном положении. О тех, которые стали беженцами. Даже страшно подумать - тысячи и тысячи людей на своей Родине в мирные годы оказались без крова. Гибнут дети, женщины, старики... Все это необъяснимо и страшно для меня.
– Скажут: "Не при Горбачеве ли все это началось?" И я задаю Вам такой же вопрос, хотя и не разделяю его.
– Хочу заметить: межнациональные конфликты возникли постольку, поскольку шли реформы и нашлись такие люди, которые использовали трудности и подогревали эти "национальные чувства".
Еще в 90-м году, на одном из съездов народных депутатов, меня окружила группа людей, и мне стали говорить: "Раиса Максимовна, вы не видите, как унижают русский народ? Не
Я отвечала: о чем вы говорите? Остановитесь! Я только что была на Украине, в Армении, где слышала, что, наоборот, "русские за счет нас жили"... Прекратите, пожалуйста, разжигание этих ненужных страстей!
Но все-таки их разожгли, поддержали. Это была какая-то эйфория разрушения. Национализм шел волной. И все те политики, которые допустили "беловежские решения", - они вышли на этой эйфории, находясь в убеждении, что всем так будет лучше. Знаете, быть может, мы бы и "разошлись". Но спокойно. По закону.
Горбачев тогда же пришел к выводу, что Прибалтика настроена на "отделение". Он сказал: хорошо, раз вы так настаиваете и народ вас поддержит, если вы проведете референдум, - то через семь лет! Мы спокойно, цивилизованно определим границы, вы обеспечите материально тех, кто покинет территорию вашей страны, гарантируете гражданские права тех, кто остался.
– О многом из того, что Вы сейчас рассказали, Михаил Сергеевич написал в своей книге "Жизнь и реформы". В какой мере Вас можно считать соавтором Горбачева?
– Я не беру на себя смелость считать себя соавтором этой книги. В предисловии он говорит о тех, кто ему помогал. Благодарит всех, в том числе и меня. Но самое главное: во всех перипетиях жизни я была рядом с ним. Эта книга требует абсолютной точности: в фактах, именах, событиях. И здесь я, конечно, помогла Михаилу Сергеевичу: что-то найти в архивах, в письмах, провести сверку рукописей, перепечатать.
– Это заняло у него все первые четыре года после отставки?
– Над мемуарами он работал три года, в основном ночами... Он сделал большое дело, написав эти мемуары. Конечно, они отняли много сил и времени. Мы ведь не просто "выжили". Ведем очень активную жизнь. Горбачев выстоял, остался активен в политике. ...>
– Можете ли Вы как ученый, философ и социолог поделиться с читателями своими прогнозами?
– Взглядом на наше будущее? Как ученый, я сегодня не берусь выдавать свои суждения. Социологией не занимаюсь с тех пор, как Горбачев стал во главе государства. Но как человек, гражданин встречаюсь со множеством интересных, умных людей... Слежу за публикациями в газетах.
Человек - существо социальное. Ведь невозможно, извините, есть курицу, сидеть в одиночестве и считать себя счастливым... Я же реагирую на все, что происходит в нашей семье и вокруг нас.
– Теперь Вы - "как все". Рядовые?
– Я была однажды в "Доме книги" на Новом Арбате. Прошла все отделы, но не нашла ни одной книги Горбачева. Подошла к продавцу, спросила... Она сначала меня не узнала. Потом говорит: Раиса Максимовна, но я не знаю книг Горбачева.
Я говорю: вот здорово! Человека, который принес в страну свободу слова. И теперь убирают его книги? Отвечают: хорошо, Раиса Максимовна, презентацию новой книги Горбачева мы проведем...
– "Забыли" не только Горбачева. Вычеркнули из памяти многие имена, чуть ли не собственную жизнь. Имею в виду прежде всего политиков.