«Ракета» выходит на орбиту

Никольский Лев Моисеевич

В парадной Дома радио в маленьком окошечке для меня был приготовлен пропуск. Теперь надо было найти студийный блок, а там — студию № 8. Мне сказали: на четвёртом этаже.

Что такое студийный блок, я, конечно, не знал, но смело пошёл широким коридором, по мягкому ковру. Справа была расставлена красивая мебель: стулья, кресла, столики; слева — широкие двери, над которыми зажигались надписи: «Тише! Идёт передача!» Как у нас в школе.

Коридор несколько раз заворачивал. И, наконец, я упёрся в стенку. Надо поворачивать назад. Дело в том, что над дверями, кроме «Тише!», висели и другие

стеклянные дощечки, например: «Студия № 9», а потом вдруг «Студия № 4» и уже от руки — «На ремонте».

Когда я совершал уже третий рейс по коридору, одна из дверей неожиданно открылась, и я увидел, что она ведёт на площадку лестницы. На ступеньках сидел седой человек с очень знакомым лицом и курил трубку. Он внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Иди сюда, Валерик… Я твой дедушка!

Это было удивительно. У меня две бабушки, но нет в живых ни одного дедушки — так, по крайней мере, говорили папа и мама.

Не вставая, он показал рукой, чтобы я сел с ним рядом на ступеньку, и спросил:

— Марки есть? Давай меняться…

Оказывается, он даже знал, что я собираю марки. Точка-тире! Но единственная марка, которую я захватил, была на конверте пригласительного письма. Он взял конверт, вынул из него листок и прочёл знакомым голосом, с выражением:

— Дорогой товарищ Серёгин! Вас просят прибыть в четверг в Дом радио, в четыре часа, на студию номер восемь для участия в радиопостановке «Приключения болельщика».

Дальше шла закорючка, про которую мама говорила, что это подпись Леона Филипповича.

— Да, это его режиссерская закорючка, — сказал мой новый знакомый. — Сейчас он будет из нас с тобой выжимать текст. Твердо запомни: я твой дедушка. Иначе у нас ничего не получится.

Тут я уже что-то начал понимать. А когда двери на площадке лестницы открылись и к нам вышел Леон Филиппович, который был у нас в лагере художественным руководителем, всё стало ясно. Моим дедушкой оказался заслуженный артист Дианов. Вот! И я его видел не раз по телевидению.

Леон Филиппович сразу узнал меня. Он сказал, что я здорово вырос после пионерского лагеря. Тут за ним прибежало сразу два человека. Один сказал, что его зовут вниз, другой — наверх, и он, пообещав вернуться через пять минут, зашёл в комнату рядом. Только тогда я обратил внимание, что на двери, из которой он вышел, была надпись: «Студия № 8».

— Так продолжим нашу беседу, — предложил артист Дианов. — Какое же у тебя амплуа?

— Чего-чего? — переспросил я. — Мы ещё не проходили такого слова…

— Амплуа — это актёрская специальность. Так вот, кто ты: простак, резонёр или злодей?

Попробуйте ответить на такой вопрос!

— Я — просто Валерик! Летом был в пионерском лагере. Там познакомился с Леоном Филипповичем. А теперь старший диктор «Ракеты». А у вас какое амплуа?

Теперь задумался он.

— Видишь ли, амплуа, собственно, — понятие устарелое. Сегодня у меня в роли есть немного комического и, представь себе, героического. Я, твой дедушка, — спортивный болельщик. Ну-ка, давай порепетируем. — И он достал из кармана несколько листочков с отпечатанным на машинке текстом.

Только через час нас позвали в студию. Вышли мы из студии усталые, вспотевшие

и очень не скоро. Леон Филиппович, кажется, был доволен.

— До свидания, болельщики! Будете звучать в следующий четверг, в шестнадцать пятнадцать.

— Вот беда, — сказал, прощаясь, мой «дедушка». — Четверть пятого в четверг у меня в театре репетиция. Опять не придётся себя послушать. Послушай ты и позвони мне, как получилось.

Я записал номер телефона заслуженного артиста Дианова, он — нашей квартиры. Я, наверное, снова бы запутался в коридорах Дома радио, но мне помог найти дорогу высокий, с бантиком на шее звукооператор, который записывал передачу.

— Говорят, ты из нашей школы, парень? — спросил он меня.

— Я из своей. — И назвал номер школы.

— Я и говорю, из нашей! — обрадовался звукооператор. — Как там Кузьма Васильевич?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

АНЮТА ИЛИ АННА ВАСИЛЬЕВНА?

Рассказывает автор

Как же могло случиться, что до одиннадцатой главы повести о школе мы ещё по-настоящему не познакомились со старшей пионервожатой? Автор должен принести читателям извинения. Нам придётся познакомиться не с одной, а сразу с двумя вожатыми. Школа большая — тысяча с лишним учеников — и одной не справиться. А вышло так, что младшая по возрасту из двух вожатых, Дагмара, осталась в начале учебного года единственной хозяйкой пионерской комнаты. Представляете, сколько у неё было дел! Дружинные, отрядные сборы, перевыборы актива, сбор металлолома, макулатуры. До «Ракеты» ли, которая ни в каких планах не значилась! А с Дагмары будут спрашивать, как выполнен план. А ребята распустились. Валерик, например, совсем от рук отбился.

Вообще Дагмара никогда не стала бы пионервожатой, если бы не тётя. По мнению тёти, Дагмара должна обязательно стать не просто каким-нибудь учителем, а научным сотрудником Института педагогики. А пионерская работа — это же чудесная практика!

«Если так рассуждать, то у белки, которая вертит колесо, тоже чудесная практика, — думает Дагмара. — Непрерывная».

Дагмара твердо решила, что это последний такой суматошный год. Даже не верится, что придёт день, когда можно будет вырваться. Ах, скорее бы приезжала старшая подруга из своих черноморских странствий. Всё-таки можно будет хоть немного вздохнуть.

Увы, именно этот долгожданный момент Дагмара и пропустила. Кто же подумает, что человек явится в школу за три дня до конца отпуска. Да ещё в восемь утра.

Сама Анюта, или — иначе — Анна Васильевна, приехав из Артека накануне поздно вечером, в семь утра уже была на ногах, а в восемь торопливо приближалась к школе, стуча высокими каблуками.

Такая поспешность была вызвана как будто деловыми соображениями. Анна Васильевна после окончания весной заочного отделения педагогического института решила, как сказал бы Валерик, «переменить амплуа», сменить пионерскую комнату на учительскую, сбор отряда — на урок в классе. Из Артека она уже писала об этом Кузьме Васильевичу, но ответа не получила.