Ракетчики
Шрифт:
— Рыцарь Терминатор, за особые заслуги перед народом, произвожу вас в очередное звание: Железный Дровосек с пламенным сердцем! Аминь!
— А «аминь» тут причём?
— Будешь задавать дурные вопросы — уйду второй женой к Литвину.
— Ты это… Так не шути.
— Извини, глупость сказала. Ты — самый лучший!
Что-то защемило в груди у Ивана. Всё было не так. И в СССР, и с Тоней. И с ним самим тоже. Как из куколки вызревает бабочка. Куколка — это он. Чтобы переключить внимание Ивана с глупости, которую она ляпнула чисто по-женски, Тоня сменила тему.
— А чему ещё тебя учила бабушка?
— Азбуке. Ас, Боги, Ведает, Глаголит,
— «Аз», не «Ас».
— Бабушка учила: «Ас». Асы летали, как Боги. Сказки рассказывала.
— Это и у нас сейчас в школах учат. Я уже не застала. Слушай, раз ты — американский шпион — должен учить нашу культуру. Не всему же тебя бабушка выучила? Это, кстати, рейтинг патриотизма немного повышает. Вдруг — зачтётся? Я тоже буду проходить курс старой культуры. Будет у нас общая тема. А ещё: сказки мне будешь рассказывать. Будешь?
— Куда я денусь? Хотя… Мне не очень нужны разговоры: не могу наглядеться в твои глаза. А сказки… Знаешь, я последние два месяца трачу очки на познавательные программы. Очень много узнал нового по истории. Нам в Америке всё рассказывали совсем не так и очень мало.
— Не, он не гомик. Просто — придурок. Я тоже в железяках ковыряться люблю. Но это когда нет тебя рядом. Разве можно сравнить холодные железяки и горячую бабу?
— Олег…
— Извините, женщину. Вот. А Тю… Тюрин конкретно гонит, извините… зациклен на железяках. Но мне он нужен. Да и привык к нему. Он нормальный. Не переживай за свою Аллу.
— Хм, и не думала. Сами разберутся, не маленькие.
— Позвольте полюбопытствовать, милая Маша, что заставило вас потратить добытые потом и кровью призовые очки на общество такой развратной личности, как я? Это не слишком прямолинейный вопрос?
— … Ха-ха! Не было никакой крови. Я такой же оператор на ПАУК-3, как и Лиза. А почему?.. Девки все говорили что ты — интересный. Не только в постели. А чё? Не понравишься — больше не приду.
«Я — не понравлюсь?!… Кстати, я с ней не миловался. Почему? То ли — новенькая…»
— А ты давно на зоне?
— Не очень. Три месяца. Недавно с КМЗ на общак зашла.
— И чем вы занимались, барышня?
— На воле? Дурью маялась. Форточница я. Залезаю, ворую, ухожу. Иногда отрываю дверь компании, если работаю не одна, а замки — трудные.
— И как вы дошли до жизни такой?
— Из России на гастроли приехала. Дура! Говорили мне: не едь, посодют. Решила проверить. Проверила.
— Любопытно. Но я бы хотел узнать более далекие времена вашей биографии.
— Мама, папа — инженеры. До третьего класса была отличницей. А потом мы съездили на дачу. Авария. Живой осталась только я. Родственников, готовых меня к себе взять, не нашлось. Детдом. Директор лет в четырнадцать меня изнасиловал. Потом подкармливал, и ещё трахал, извините, сношал. Смирилась. Но учить стала не русский язык и физику. Нож, обман, феня — эти предметы стали более полезны. Когда исполнилось семнадцать — пошла не в ПТУ, а в банду. Три года работы — вот мои институты. Давние времена биографии, если твоими словами.
— Мда… Кстати, тронут вашей откровенностью.
— Жалеешь?
— М-м-м… Есть немного.
— Плюнь.
— У меня есть родители. Но я их вычеркнул из жизни. Когда я служил в Афгане, меня бросила девушка, Алина. А родители не написали ни слова. Я счёл это предательством. Меня ранили, потом вся эта чехарда 91-го, уехал к сослуживцу в Самару. Стал
— Умный, умный — а дурак. Нельзя с родителями так. Они тебе добра желали. Чтоб ты в бою не психовал лишний раз. Поэтому не написали.
— Да понял я. Потом. Но было уже поздно. А спокойней мне от неизвестности не воевалось. Моя Алина мне писать перестала. И всё. Ничего не объяснила, не простилась, не извинилась. А я чувствовал. Мы, снайперы, должны сильнее чувствовать природу вещей, потоки мира…
— Ты мне лапшу не вешай. Про потоки. Ты до сих пор по ней тоскуешь? Это ты её каждый раз э-э, любишь, когда с нашими девочками милуешься? Потому с тобой так всем классно?
— Маша! Ну, ты… Телепатка! Будь добра, никому не слова! Я не знаю. Наверное. Уже столько времени прошло — не отпускает. Как болезнь. Я таким образом сублимирую.
— Чё?
— Замещаю образ. Не говори никому, ладно, Маш? Не подумай, что я корыстен. Это, скорее, лекарство от тоски.
— Плюнь. Не скажу. Но со мной так не играй. Я — есть я. И лучше, вообще, замнём тему твоей девки. Предала — из сердца вон.
— Сам понимаю. Ничего не могу с собой поделать.
— Думай о хорошем. Смотри: бабочки красивые, вон, паук муху поймал, бьётся в паутине, бедняга, пчёлка работает, круче нас, безо всякого рейтинга. Ты жив — и это классно! Расскажи чего-нибудь. Ты же умный.
Они ещё долго говорили о жизни, но Машу не покидало ощущение формальности, отстранённости Виктора.
— Знаешь, Витя, пойду я. Скоро начинаются «Итоги недели». Четверть очка заработаю, посижу, покемарю у ящика. А с тобой… Не глянулся ты мне, извини. Не удивил. Весь в своём живёшь, как над людьми. Не хочу быть чужой тенью. Пока.
«Так меня ещё никто не обламывал. С другой стороны — сам подставился. Но за живое эта Маша меня задела. А так — ничего особенного. Пигалица. Хм, форточница. Но, хоть и маленькая, но фигурка ладная. И движется… специфично. О! Как фигуры в стробоскопе: рывками. Р-раз — и на новом месте. А посредине — размазанное пятно. Как её менты взяли? Обучить боевым перебежкам — очень трудная будет цель. Тьфу ты! Куда это мысли забрели?! Цель… Цель нужно обозначить не так. А что, если её затащить в постель, обработать в своём стиле, а потом не обращать внимания? С другой стороны, она меня «раскусила», может «раззвонить» остальным. Ну и что? Невыгодно, но не страшно. Не боюсь. Может, правда, пойти «Итоги» глянуть? Во, изувер, этот наш Диктатор! «Мягкое давление». Не заставляет. Но начисляет за просмотр очки. И если через пару дней на вечернем занятии не ответишь на контрольный вопрос — снимет очки, ответишь — добавит. Получается — просто сидеть и «кемарить», как говорит Маша — нельзя. Тфу! Прилипла к мозгу!»
— Нас и в школе, и в институте учили, что магнитное воздействие передаётся электромагнитным полем. Я и сама учеников так учила…
— Чушь! Средневековое мракобесие! Засилье ложных догм и представлений! Все воздействия передаёт эфир. Гравитацию и инерцию он передаёт мгновенно. А магнитные воздействия — быстро, но не мгновенно. Потому что электрический заряд то есть — то его нет. Он как бы мигает. От нуля до заряда. Причём, не всегда до фиксированного. И электроны, и протоны так себя ведут. И эти изменения заряда воспринимаются эфиром как изменение магнитного потока и порождают сопротивление среды, эфира. Я понятно излагаю?