Ракетчики
Шрифт:
— Это по наши души. Скорее всего, за его головой. У меня уже два дня сердце болит. И ребёнок не шевелится. Олежек, спаси нас, а-а-а!
— Тихо! Молчать! Задёрни все шторы, быстро. Тютя, тебе по рейтингу пушка положена. Ты получал? Где она?
— Та-та-там.
— Ключ.
— Вот.
Итого, в наличии было: ровно три ствола. Все — обычные «Макарычи». В части у ребят чего только не хранилось в оружейке, но в город положено было выходить со стандартным городским пистолетом. Эту традицию ввёл Диктатор. Все, кому положено было по рейтингу власти, обязаны были ходить с оружием. Не имели право, а именно: обязаны. Более того, заставляли проходить курсы стрельбы, периодически заниматься. Даже Тюрина Рубан заставил. Тот честно занимался. Но Олег рассудил, что Тютя, пусть даже и слегка пострелявший, против коллег с той стороны, не канает. Пистолет Тюте не дал, взял себе два.
Черный, пока шёл со своей
Нападающие понимали, что счёт пошёл на минуты. Милиция в СССР работала нормально. С милицией они бы справились, но время… Не сговариваясь, американцы, а это были действительно они, перешли к плану «Б». Та троица, что зашла в подъезд Тюриных, уже не «шифровалась», бросила «гробошкаф», достала из-под одежды оружие. Когда в дверь Тюриных полился свинцовый град, там уже была баррикада: холодильник, два кресла, диван, поставленный на одну из боковин. Что успели на скорую руку… Почему крутые вояки не вышли с открытым забралом на честный бой? Потому что профессионалы. Да, у них есть три пистолета. И всё. С той стороны прислали, надо полагать, тоже не пальцем деланых. Таких же волчар. Вон, уже гранатами швыряются, сволочи. Наверное, Ваньку гоняют. Больше некого. У Олега не возникло вопроса: почему Иван не пошёл к ним в квартиру. А зачем? Тут и так людей хватает. В подобных переделка они были много раз на учёбе и несколько — в Турции. Так что, сидим, ждём
— Слышь, Тютя, ты над чем работал перед этим?
— «Ка-ка-касмическую черепаху» к МАКСу подключил. Собирался ещё…
— Глаза. Глаза! Покажи. Не, вроде не бредишь. Гхэ, а Земля она не только на черепахе стояла, там ещё слоны в середине были. Дверцу шкафа прикрой, всё лучше будешь защищён.
В СССР было непринято ставить железные двери. Замок и завесы долго не выдержали. После нескольких пуль в каждое нужное место, дверь вырвали. Рикошетов почти не было, стреляли метко. Грохот в подъезде испугал Тюрина. Он начал «плыть».
— Эй, Иван, ты чё?
— Не знаю. Что это так бамкнуло?
— Дверь вынесли, гады. Сейчас попробуют зайти, будем отстреливаться. Худо будет, если сразу начнут гранатами забрасывать. Я — не армянин. Это они наловчились гранаты выстрелами отбрасывать. Эх, чёрт, Алку твою послушал: «Может, обойдётся». Вишь? Ничё не обошлось. Ванну, сука, нам не дала в баррикаду поставить. А-а, стреляют, гады! Залезь в шкаф, чего высунулся?
— Олежек, мне страшно.
— Что, ты говоришь, изобретал?
— А? А-а… Да, ерунду одну. Ещё почти не начал. Элэл попросил к «Спирали-2», это будет новая модификация истребителя спутников, какую-нибудь пушку присобачить. Хотел пучковую.
— Стручковую? Горохом стрелять?
— Ну что ты… Нет, частицами. Протонами, электронами, любыми ионами не получается: магнитное поле Земли не даёт это делать.
— А что ещё бывает?
— Бах! Бабах!
— Тра-тата-та!
— Ик. Бывают нейтроны, нейтральные атомы. Их никто не отклоняет, но и разогнать нечем. А из чего это они по нам стреляют? Ик.
— Хрен знает. Не из «Макарычей», это точно. Не отвлекайся. Чем бы тебя, дурака, отвлечь? Говоришь, на Марс свою черепаху отправил? А чё наши не передавали, что к Марсу корабль послали? Должны были все уши прожужжать таким великим достижением русского гения. — Бах!
— Тра-та-та!
— Не на Марс! Не на планету. На корабль МАКС. Он ещё только через месяц стартует. На геостационарную высокую орбиту.
— А с пучками частиц моркови — что?
— И совсем тут морковь ни при чём! Не придумал ещё. Частица должна иметь заряд, чтоб её легко было разогнать, и не иметь его, чтоб поле Земли не отклоняло.
— А ты бери пример со слонов.
— Тра-та-та! Тра-та-та!
— Бах!
— Ёп! Патроны кончились. Где там твоя пукалка.
— Бах!
— А ты бери пример со слонов. Сорок кэмэ в час бегать могут, кстати. Шустрые, твари.
— А причём тут, слоны!?
— Как причём? Они, думаешь, серые? Нихрена. Они — красные! Потому что в пыли красной выпачкиваются. От насекомых всяких. Берегись! Граната!
— Жжах!
— Блять! Хватай пушку! Бежим! Срочно!
Мы с Рубаном были уже в машине, ехали к дому Тюти, когда по мобилке Лёхе доложили о ЧП. По моему указанию наша электронная промышленность освоила производство мобильных телефонов. Все что смогли — дисциплинированно «передрали» у буржуев, но дальше пошли сами. Первые изделия весили четыре килограмма. Но работали. Сейчас у Рубана и меня — третьи модели. Полтора килограмма. Можно использовать как вторичное оружие. Станций натыкали только по крупным городам, мобилки раздали только большим начальникам, но, даст бог, по охвату и телефонизации от Запада не отстанем. Про качество — пока молчу. Вернёмся к тому случаю. То, что доложили Рубану, я знал и так. Выход на программный уровень тут же показал высокую степень опасности для народа. Случайность, что Рубан заговорил о волошбе. Впрочем, это мало на что повлияло. Амеров уже перещёлкали без нас. До двора не доехал автомобиль милиции. Из него уже достали четырёх мёртвых пацанов. В брониках, с АКСУ-шками. Амеры метко стреляли. Во дворе стояло штук пять скорых, на каждом углу, на крышах, ещё много где торчали вояки в полном боевом. Судя по форме и погонам — курсанты спецназа.
— Боец, эт самое, позови старшего.
— Да, тащ герал-лейнант.
— Тащ ге…
— Отставить, докладывайте нормально.
— Поступил вызов. От наших, что в отпуске после Турции. Обнаружили диверсионную группу, нуждаются в помощи. Мы едва успели.
— Потери?
— Три «трёхсотых», три «двухсотых».
— Кто?!
— Чёрный Иван Васильевич, из наших. А ещё двоих я не знаю. Конторовские. Фамилии нужны?
— Хух. А Тюрин?
— Цел, но врачи говорят, что сбрендил. Про слонов каких-то чешет. А так — ни царапинки.