Раксис
Шрифт:
— Не трогай мою дочь! — кидаясь обратно к Сашке, взревел Хавелок. Его остановила выброшенная вперед рука Вайларка. — Ты чудовище и сын чудовища! — прохрипел он, борясь с жесткой, как шлагбаум, рукой.
По безумным расширенным зрачкам Хавелока было ясно, что он находится в беспредельной ярости. Но Сашка не останавливался.
— А давай-ка всё-таки вызовем ее сюда… Твоя дочь много интересного может рассказать! В частности о том, что ты знал, что моя мать сердар, когда шел их убивать. Ты УЖЕ ЗНАЛ ЭТО! Потому и взял столько солдат, ни больше ни меньше, и устроил
— ЗАМОЛЧИ, ОТРОДЬЕ ПСИХОПАТА! — завизжал вне себя Хавелок. Брызги из его рта полетели во все стороны. Вайларк держал его одной рукой за кисть, другой за плечо, но он продолжал вырываться. — НЕ ТРОГАЙ МОЮ ДОЧЬ! ЛУЧШЕ БЫ Я САМ ТЕБЯ УБИЛ, А НЕ ДОВЕРИЛ ЭТО ВОРОНУ!!
Тут откуда-то из-за Сашкиной спины раздался отчаянный крик Ферны:
— Папа, хватит!
Хавелок замолчал, словно из него выпустили разом весь воздух. Перестав орать и дергаться, он растерянно уставился на дочь, которая стремительно летела вниз по проходу.
Опустив блестевшую от пота лысую голову, он с безнадежностью в голосе прошептал:
— Если бы только ты не разрушил Сотерис…
— Хватит, папа, — твердо прервала его Ферна. С жалостью глядя на отца, она застыла у барьера. — Ты уже достаточно сказал.
Хавелок сбросил руку Вайларка с плеча и вернулся на место. В зале поднялся шум, присяжные пустились в жаркое обсуждение. Под задумчивым взглядом судьи Сашка отступил на пару шагов, всё еще трясясь от гнева, но начиная понимать, что Хавелок потерпел поражение.
Прочистив горло, Джокер деликатно обронил:
— Ваша честь, я хотел бы внести ясность…
— Говорите, — ровным голосом сказала судья.
Присяжные прекратили совещаться. Джокер указал на Сашку.
— Суть сделки с этим юношей была в том, что я обеспечиваю ему защиту от господина Хавелока в обмен на посещение башни в любой момент, когда потребую. Он был нужен мне как индикатор. В случае, если условие договора стало бы известно господину Хавелоку, я не хотел превратиться в объект его ненависти, что доставило бы мне некоторые неудобства. Другого способа заставить этого сердара пойти куда мне надо я не видел.
Джокер повернулся к Сашке.
— Сделка завершена. Мы больше ничего не должны друг другу, — произнес он тем странным голосом, будто читал приговор.
Сашка лишь молча кивнул в ответ. Судья внимательно посмотрела на него, затем на Джокера и перевела тяжелый взгляд на Хавелока.
— Господин Хавелок, вы отдаете себе отчет, что только что сделали собственноручное признание в попытке убить ребенка? Если вы не согласны с этим, суд готов принять во внимание ваши возражения.
— Я уже сказал всё, что хотел, — хрипло и отрывисто проговорил Хавелок.
— Что ж, в таком случае… — Судья оглядела присяжных. — Свидетели заслушаны, факты обобщены. Вы готовы вынести решение?
— Готовы, ваша честь, — ответил ей высокомерный господин. — Имеющихся свидетельств
— Да будет так, — сказала судья.
Сделав паузу, высокомерный господин продолжил:
— Мы нашли Лавизуса Хавелока виновным в покушении на убийство несовершеннолетнего гражданина Империи, ваша честь.
Хавелок всё так же глядел в сторону. Помолчав, судья сказала ему сурово:
— Я приговариваю вас к одиннадцати годам заключения. — Она кинула быстрый взгляд на застывшую у барьера Ферну. — Сколько лет вашей дочери?
— Пятнадцать, — ответил Хавелок рассеянно, — почти шестнадцать…
Он порывисто повернулся к Сашке.
— Мы еще встретимся с тобой!
Два солдата подошли и встали по обеим сторонам от него. Андрей с Джокером подвинулись, давая им место. Судья принялась писать что-то на лежащем перед ней листе бумаги. А когда закончила, Андрей, чей голос Сашка принял сначала за голос Джокера, произнес негромко:
— Вам, Мастер, впору сочинять сценарии мыльных опер. Даже не думайте об этом, я вам настоятельно не советую.
Хавелок дернулся ответить, но под строгим взглядом судьи передумал и, подождав, пока она передаст солдатам бумагу, размашисто направился вместе с ними к главному входу. Судья проводила его долгим взглядом и посмотрела на Сашку.
— Вы обвиняетесь в разрушении государственной собственности и нарушении статьи Договора с Советом, — отчетливо проговорила она. — По воле Совета эти два преступления увязаны друг с другом, поэтому в случае утвердительного приговора наказание будет одно — лишение гражданства и высылка из Империи. То же самое ожидает вашу мать, как только она выздоровеет. Вам это понятно?
Сашке стало нехорошо. Оказывается, ничего еще не кончилось. Он прошептал чуть слышно:
— Да, понятно.
Судья обратилась к присяжным:
— Согласны ли вы, что этот юноша действовал в обстоятельствах неодолимой силы и его действия были единственно верны для спасения своей жизни?
— Мнения разделились, — ответил ей высокомерный господин. — Ваше слово будет решающим.
Судья глубоко задумалась. Под ее пронзительным взглядом Сашка чувствовал себя как в кабинете завуча после драки с Игорем. Наконец она сказала:
— Я объявляю вас невиновным. Договор же с Советом во избежание юридического казуса объявляю с сегодняшнего дня недействительным. Вы можете идти.
Сашка растерянно спросил:
— Куда?
Судья равнодушно пожала плечами.
— Куда хотите, — ответила она.
27
— Я чертово отродье, ты отродье психопата. Добро пожаловать в этот славный мир! — произнес без улыбки Андрей, когда закрылась за ними громадная дверь. Город тонул в зелени. Здания торчали среди деревьев, все разных цветов и различные по архитектуре, словно здесь за этим специально следили. Кусты и деревья заполняли промежутки между домами, в самом большом из которых от силы можно было насчитать пять этажей. Тротуаров вдоль улиц не было.