Рама для картины

Фрэнсис Дик

Скинув пиджак, он отчаянно кинулся в волны. Но был вынужден резко остановиться, ободрав ноги о суровую реальность. Тогда, постояв немного, все-таки пошел вперед, ко мне, но уже осторожнее. Я медленно брел к берегу. Даже без спешки, без горячки. Любое движение среди этих камней, нагроможденных морем, травмировало кожу. К моменту, когда мы встретились, оба были в красную полосочку.

Каждый увидел кровь у другого. Джик сказал: «Боже мой!», я сказал: «О, Господи!», и мне пришло в голову,

что Всевышний мог подумать, что мы взываем к его помощи слишком часто. Он обхватил меня, подставив плечо, и мы заковыляли к берегу. То и дело падали. Вставали, задыхаясь, снова хватались друг за друга. Продолжали идти.

Сел в изнеможении — ногами к морю.

— Тодд! — беспокойно позвала Сара, подходя. — Тодд! — Она глазам свои не верила. — Ты что, смеешься?

— Конечно. А почему бы и нет?

Рубашка у Джика порвана, моя — вообще в клочья. Сняли их, стали вытирать наши порезы, из которых упорно текла кровь. Вид был, надо думать, совершенно безумный.

— Дурацкое место ты выбрал для купания, — сказал он.

— Бесплатная спиночесалка, — ответил я.

Осмотрел pi мою спину.

— У вас обоих будет воспаление легких, если станете тут рассиживаться, — сказала Сара.

Снял остатки повязки. В конечном счете, подумал я, она неплохо мне послужила. Пояс из лейкопластыря вокруг ребер был вообще-то на месте, хотя под воздействием воды почти весь отклеился. Его тоже содрал. Пластыри остались только на ноге, но и они отмокли во время этой заварушки. Брюки — все в дырах.

— Какой скандал, — поеживаясь, заметил Джик, выливая воду из ботинка.

— Нам нужен телефон, — сказал я, делая то же самое.

— Сил моих нет, — сказала Сара. — Что вам нужно, так это горячая ванна, теплая одежда и полдюжины психиатров.

— Как здесь оказались? — спросил я.

— Как ты оказался жив? — спросил Джик.

— Сначала — вы.

— Купила шампунь, вышла из магазина, — сказала Сара. — И тут увидела Гриина, он ехал мимо. Чуть не умерла на месте. Надеялась, чтоб не посмотрел в мою сторону, и застыла. Он не посмотрел… Машина свернула налево, проехала совсем рядом, и я увидела — на заднем сиденье еще двое… Вернулась к нашей машине, рассказала Джику.

— Мы решили, что чертовски повезло — он ее не заметил, — сказал Джик, промакивая красные струйки. — Вернулись в гостиницу, тебя там не было. Когда спросили у дежурной, не оставил ли ты что-нибудь для нас, ответила — отправился куда-то с друзьями… С человеком, у которого висячие усы.

— С друзьями! — сказала Сара.

— Ну в общем, — продолжал Джик, — подавили гнев, печаль, негодование, решив, что лучше будет заняться поисками твоего тела.

— Джик! — запротестовала Сара.

Он улыбнулся.

— А кто плакал?

—

Замолчи.

— Сара не обнаружила никаких признаков твоего присутствия в машине Гриина. Но мы подумали: может, в багажнике изображаешь мешок картошки или еще чего-нибудь? Достали карту дорог. Нажали на акселератор, бросились в погоню. Свернули налево, туда, куда ехал Гриин… И оказались у подножия горы.

Я смотрел на наши бесчисленные раны, порезы.

— По-моему, стоит их продезинфицировать.

— Могли бы даже искупаться в чем-то таком.

Зубы у него стучали громче моих.

— Давайте-ка уйдем с ветра. Пойдем истекать кровью в машину.

С трудом забрались на сиденья. Как заметила Сара, повезло, что чехлы на сиденьях были пластиковые. Джик машинально плюхнулся на свое место за рулем.

— Мы проехали несколько миль, — рассказывал он. — И все больше — как бы это сказать? — сатанели. Миновали вершину горы, спустились. Дорога делает зигзаг, уходит влево, а по карте было видно, что она идет вдоль берега, огибая целую кучу заливов, и снова возвращается в Веллингтон.

Он запустил мотор. Машина тронулась, развернулась, покатила вперед. Голый по пояс и мокрый, этот водитель имел диковатый вид. Только борода выглядела по-боевому.

— Так мы ехали, — продолжала Сара. — Миля за милей, а кругом были только камни и море.

— Напишу эти камни, — сказал Джик.

Сара взглянула на него, потом на меня. Горячность, с какой он это сказал, для нее многое значила. Кончилось их золотое время.

— Вскоре повернули назад, — говорил Джик. — Висел знак «Проезд запрещен», и мы поехали вниз. Конечно, никого. Здесь и остановились, Сара вышла из машины, начала выплакивать слезы.

— Ты тоже, между прочим, не больно-то радовался.

— Угу, — улыбнулся он. — Побросал немножко камешки; что делать дальше, не знал, а там еще валялись какие-то гильзы.

— Какие-то… что?

— На краю дороги. Все рядышком. Может, выпали…

— Когда их увидели, подумали…

— …кто-то палил по прибрежным чайкам, — сказал я. — По-моему, стоит вернуться и подобрать их.

— Ты это серьезно?

— Ага.

Остановились, развернулись, поехали обратно.

— Из револьвера по птичкам не стреляют, — сказал он. — А вот по этим чертовым художникам — другое дело.

Снова карьер. Джик остановился, а Сара, быстро выскочив из машины, велела нам оставаться на местах, пока она подберет гильзы.

— Действительно в тебя стреляли?

— Гриин. Промахнулся.

— Вот мазила. — Он повернулся, морщась от боли. — Они, наверное, поехали вокруг холма, пока мы разыскивали тебя по бухтам. — Посмотрел, как Сара искала гильзы.