Рама Явленный
Шрифт:
Ричард и Николь потеряли дар речи.
— Единственное оправдание войны с точки зрения октопаука, — продолжил Арчи, — это недвусмысленная угроза самому существованию колонии. И когда подобная угроза появляется, наш вид претерпевает метаморфозу и воюет не зная милосердия, пока опасность не минует или же не погибнет сама колония… Многие поколения назад мудрые оптимизаторы осознали, что октопаук, задумавший или совершивший убийство, необратимо изменяется психологически и препятствует мирному функционированию колонии. Поэтому приходится прибегать к терминации.
Арчи закончил свою речь, но Ричард и Николь
— Николь, дорогая, — сказал он наконец, — по-моему. Арчи не совсем прав. Начнем с того, что пойду к ним я, а не ты…
Николь хотела перебить его, но Ричард движением руки остановил ее.
— Нет, послушай-ка меня. Почти всю нашу совместную жизнь, в особенности после того как мы оставили Узел, это ты всегда была на фронте… отдавала свое время и энергию на благо семьи или колонии… Теперь моя очередь… к тому же, я больше подхожу для такого дела. Я смогу придумать более убедительное изображение Судного дня, который обрушат на людей октопауки, и запугать им наших собратьев-людей…
— Но ты же не умеешь хорошо говорить на их языке, — запротестовала Николь. — И без транслятора…
— Я думал об этом. Поэтому нам с Арчи придется взять с собой Элли и Никки. Во-первых, если среди нас окажется ребенок, авангард Накамуры едва ли убьет нас на месте. Во-вторых, Элли свободно владеет речью октопауков и сможет помочь мне, если вдруг откажет транслятор. В-третьих, и, быть может, это соображение окажется самым важным, Накамура и его приспешники могут обвинить октопауков лишь в похищении Элли. Если все увидят ее живой и здоровой, да еще восхваляющей врагов-инопланетян, причина для войны исчезнет сама собой.
Николь нахмурилась.
— Лучше обойтись без Никки… это слишком опасно. Никогда не прощу себе, если с моей внучкой что-нибудь случится…
— Я тоже, — проговорил Ричард. — Но, как мне кажется, Элли без нее не пойдет… Николь, конечно, мой план не так уж хорош… Однако из всех неудовлетворительных решений мы должны выбрать самое подходящее.
В разговоре наступила короткая пауза. Арчи, обращаясь к Николь, объявил:
— Идея Ричарда кажется мне великолепной. Кстати, есть еще одна причина, по которой; тебе лучше не покидать Изумрудного города: в предстоящие трудные дни оставшимся людям потребуется твое руководство.
Мысли Николь разбежались. Она не ожидала, что Ричард вызовется идти.
— То есть ты, Арчи, — сказала она, — одобряешь предложение Ричарда в отношении Элли и Никки?
— Да, — ответил октопаук.
— Но, Ричард, — проговорила Николь, оборачиваясь к мужу, — ты же так ненавидишь все эти политические дрязги. И ты уверен, что все продумал?
Ричард кивнул.
— Ну хорошо, — Николь поежилась. — Поговорим с Элли. Если она согласится, значит план действий готов.
Верховный Оптимизатор решила, что скорректированный план имеет шансы на успех, но все же напомнила, что, по мнению октопауков, Арчи и Ричард скорее всего будут убиты. Сердце Николь на миг замерло, когда она прочитала полосы, бежавшие вокруг головы Верховного Оптимизатора. Та не сказала ничего нового для Николь; однако женщина настолько увлеклась обсуждением плана,
Она старалась держаться спокойно, пока транспорт вез их назад в выделенную людям зону. Ричард и Арчи были заняты обсуждением самых разнообразных вопросов. Николь пыталась осилить страх, поглощавший ее душу. Внутренний голос, которого она не слыхала многие годы, ясно говорил ей: завтра она простится с Ричардом навсегда. «Или я просто эгоистична? — критически оценивала она себя. — Неужели я не хочу, чтобы Ричард получил возможность проявить героизм?»
Но предчувствие крепло, невзирая на попытки Николь противостоять ему. Она вспомнила давнишнюю жуткую ночь. Много-много лет назад, на Земле, в их маленьком доме в Шилли-Мазарин Николь пробудилась от кошмарного сна. «Мамочка умерла!» — кричала десятилетняя девочка, горько плача.
Пришедший отец стал утешать ее, ведь мать просто уехала в Республику Берег Слоновой Кости погостить у родни. Семь часов спустя в дом принесли телеграмму, извещавшую о смерти матери…
— Но если у вас нет ни оружия, ни армии, — сомневался Ричард, — как же тогда вы сумеете защитить себя?
— Этого я не могу рассказать вам, — ответил Арчи, — но поверьте мне: я абсолютно уверен, что столкновение наших видов может окончиться только уничтожением человеческой колонии на Раме.
Николь никак не могла успокоить свою измученную душу. Она все время пыталась убедить себя в том, что излишне нервничает, но дурное предчувствие не оставляло ее. Она потянулась и взяла Ричарда за руку. Соединив ее пальцы со своими, он продолжил разговор с Арчи.
Николь молча глядела на него. «Я горжусь тобой, Ричард, но мне так страшно. — Она чувствовала, как глаза наполняются слезами. — Я просто не могу… не готова прощаться с тобой».
Было очень поздно, когда Николь отправилась в постель. Она тихо разбудила Элли, стараясь не потревожить Никки и близнецов Ватанабэ, ночевавших в доме Уэйкфилдов, чтобы у Патрика и Наи могла быть настоящая брачная ночь. Конечно, у Элли сразу возникли вопросы. Ричард и Николь дали подробные пояснения, не забыв ничего важного из того, что узнали от Арчи и Верховного Оптимизатора. Элли не скрывала страха, но в конце концов согласилась и решила, что они с Никки отправятся вместе с Ричардом и Арчи.
Николь долго не могла уснуть. Безуспешно повертевшись несколько часов с боку на бок, она наконец забылась в коротком и хаотическом сне. Николь увидела себя семилетней девчонкой — в Республике Берег Слоновой Кости во время церемонии поро. Кожа ее была влажной, она только что вышла из воды, а львица бродила около пруда. Глубоко вздохнув, кроха Николь нырнула под воду. Когда она вынырнула обратно, вместо львицы на берегу стоял Ричард… молодой Ричард. Его улыбающееся лицо старело прямо на глазах у Николь и наконец приняло очертания того самого Ричарда, который находился рядом с ней в постели. Она услыхала голос Омэ, шептавший ей на ухо: «Смотри внимательней, Роната, запоминай…»