Ранчо «Магнолия»
Шрифт:
– А Джон? – тихо спросил ковбой. Кэйд давно знал, что Алета влюблена в Джона Кеннона, хотя сам его недолюбливал. Впрочем, до сих пор им нечего было делить, и Кэйд сам не мог бы толком объяснить причину своей неприязни к Джону. Чувства к Алете здесь были не причем, Кэйд всегда относился к ней, как к сестре, которой у него никогда не было. Скорее всего, дело было в том, что у них с Джоном было много общего. Джон, как и Кэйд, был единственным ребенком в семье и сейчас тоже пытался управлять ранчо самостоятельно, но у него не очень-то получалось. Кэйд втайне
– Джон? – задумчиво переспросила Алета. Она как-то совсем забыла о нем. Конечно, она любила этого человека, он чем-то напоминал ей отца, и был красив, как Апполон. Но с той первой встречи с ним наедине прошло много времени. Сначала Джон был для девушки прекрасным Принцем в блестящих доспехах на белом коне, но постепенно за привлекательной внешностью она разглядела весьма посредственную душу. Но все равно любила его и верила, что рано или поздно он изменится и станет более серьезно относится к делам. Алета знала, что Джон завидует Кэйду, и, хотя не раз пыталась их примирить, понимала, что все бесполезно. Слишком сильна была зависть Джона к более удачливому в делах, красивому соседу. Это была почти ненависть. И Алета перестала надеяться на то, что со временем они поладят.
– Ты ведь его любишь? – голос Кэйда прервал ее горькие размышления. – Что ты ему скажешь?
Она снова пожала плечами.
– Ничего. Если любит, то простит,…а потом я расскажу ему правду.
– А…если не простит?
– Значит, не любит. Тебе-то что? – вдруг разозлилась девушка. – Ты радоваться должен, ты же его ненавидишь.
– Нет, – покачал головой Кэйд. – Просто он мне неприятен.
– Почему же?
– Ну,…не знаю… – прошептал ковбой и умолк, Алета тоже молчала. В отчаянии закусив губу, она вела машину, сосредоточенно вглядываясь в темноту и надеясь, что бензина хватит до дома. На рассвете она проехала через знакомый с детства городок Лувр, последний на ее пути к ранчо.
Алета оставила машину на площади и зашла в бар. Бармен, до этого дремавший за стойкой, удивленно уставился на нее, и на лице его появилось странное выражение жалости смешанной с печалью.
– Привет, Берни. У тебя есть горючее?
– Н…нет, – запнулся он и вдруг зачастил: – Мне так жаль, мисс Алета, так жаль! Я вам сочувствую, мне так жаль мистера и миссис Беверли…
– Подожди, Берни, не тарахти, я ничего не понимаю. Что случилось?
– Как…вы…вы что же, ничего не знаете?
– О чем? – еще больше взволновалась Алета. – Что я не знаю?!
– Что ваши родители…погибли,…говорят, автокатастрофа…
– Нет, я не знала… – пролепетала девушка и умолкла. Бармен что-то тараторил, видимо извиняясь и коря себя за болтливость, но Алета его не слышала. Наконец, усилием воли отогнав мрачные мысли, встала и, взяв со стола бутылку газировки, вышла на улицу.
При переезде через реку машину несколько раз сильно тряхнуло на камнях, и Кэйд, как-то странно охнув, обмяк, навалившись всем телом на ремень.
– Кэйд! Кэйд, что с тобой?
Но он не отвечал
– Мама! – прозвенел из темноты голос ребенка, и Алета уловила в нем нотки страха. – Мама, дядя умрет?
– Нет, милая, конечно же, нет.
Алета обхватила Кэйда за плечи, пытаясь устроить поудобнее, и почувствовала, как на руку ее хлынула теплая жидкость.
– С ним все будет в порядке, солнце мое, – проговорила девушка. – Приглядывай за ним, хорошо? А если он откроет глаза, скажи мне, ладно?
Девочка закивала, преисполнившись важности от того, что ей поручили такое ответственное дело. Алета снова села за руль.
Когда она подъехала к ранчо, было уже совсем светло. Девушка вздохнула бы с облегчением, но… на сердце непосильным грузом давили невыплаканные слезы. Она вышла из машины и почувствовала еще большую тревогу. Ранчо было как-то странно тихо и молчаливо. Никто не выбежал навстречу незнакомой машине, не видно слуг, не слышно голосов…словно вымерло все…
Но на крыльце девушка заметила одинокую фигуру сидящего ковбоя и, тут же узнав его, окликнула. Это был Джейк Ран, муж Тины, которая служила на ранчо горничной.
Услышав ее голос, Джейк, сидевший уткнувшись лицом в колени, поднял голову и, увидев молодую хозяйку, тут же бросился ей навстречу.
– Ох, Джейк! Как же я рада тебя видеть.
– Мы тоже, мисс, очень рады, что вы, наконец, вернулись.
В его голосе девушка услышала такое горе, что поняла: бармен сказал ей правду. И все же что-то еще тревожное послышалось ей, и Алета с волнением всмотрелась в усталое, бледное от горя и слез лицо.
– Что случилось, Джейк? Почему никого нет? Где Адам, сестры? Где все, Джейк? Отвечай! Да не молчи же! – она почти кричала на него.
– Так вы не знаете, мисс? Я думал, вы потому и приехали, что узнали.
– О чем? Да говори же ты толком!
– Ваши родители поехали в Атланту, а вчера утром позвонил какой-то человек и сказал, что…произошел несчастный случай… – на глазах Джейка снова появились слезы, и он закончил почти шепотом, – они погибли…
– О, Боже! А я не поверила… – прошептала Алета онемевшими губами и схватилась за перила крыльца, чтобы не упасть. – Как же так, Джейк?
– Мне жаль…
Внезапно она посмотрела на него пристальным взглядом, глаза были сухи, сейчас она не могла позволить себе заплакать.
– Что еще, Джейк? Что еще случилось? Я знаю, я чувствую, что это еще не все…так?
– Да, мисс, – немного растерявшись от неожиданности, ответил ковбой. – Но я не…
– Говори. Я хочу знать все.
– Хорошо. Дело в том, что молодой хозяин…он очень расстроился, когда узнал и поехал прокатиться, чтобы немного успокоиться. Но взял не своего коня, а нового мустанга…его недавно поймали, он еще необъезженный был…Я говорил хозяину, но он меня не послушал. Расстроен был сильно и…мустанг сбросил его…у тополя…