Ранчо одиноких сердец

Сэйдж Лайла

Никогда прежде я не отзывался так об отце, с чего вдруг сейчас разоткровенничался… Наверное, хотел, чтобы Эмми узнала меня получше. И сам я тоже стремился ее узнать.

Мы постепенно перетаскивали ящики и коробки с вещами Эмми из пикапа в хижину, и вскоре композиции Cheap Trick сменились треками Брюса Спрингстина. Мы работали в уютном молчании, лишь Эмми порой указывала мне, куда поставить тот или иной ящик.

– Похоже, все, – выдохнула она, когда я внес в хижину последнюю коробку. Вероятно, заполненную

книгами, учитывая ее тяжесть. Интересно, что читает эта женщина? – Спасибо за помощь.

– Обращайся в любое время, – произнес я, опуская коробку рядом с остальными. Я вовсе не шутил. Начиная со вчерашнего дня для Эмми Райдер я готов был сделать что угодно, где угодно и когда угодно. – Тебе еще что-нибудь нужно?

Господи, с таким же успехом я мог бы рухнуть на колени и выпрашивать позволения хоть ненадолго задержаться рядом с ней. Да что со мной такое?

Пытаясь выбраться из-за груды коробок, Эмми зацепилась ногой за угол одной из них и полетела на пол. Я инстинктивно бросился к ней, но поздно.

– Эмми! – Опустившись на корточки, я заметил кровь у нее на руке. Вот дерьмо. – С тобой все хорошо? – взволнованно спросил я, сам не ожидая от себя подобной реакции.

– Конечно. Я вытянула руку, чтобы остановить падение, и она провалилась в коробку. Все в порядке.

– Дай мне взглянуть, пожалуйста.

– Все хорошо, – проворчала Эмми.

Вот же упертая женщина! Она всегда была упрямее осла.

– Ты испачкала в крови всю обувную коробку, – заметил я.

Эмми опустила взгляд на свою руку, похоже, только сейчас осознав, что поранилась до крови.

– Зараза, – потрясенно выдохнула она.

– Пойдем. – Я положил ладонь на талию Эмми и подхватил ее под локоть здоровой руки, чтобы помочь встать. – Под раковиной есть аптечка первой помощи. Мы с Густом обновили ее всего несколько месяцев назад.

– Боже, ненавижу кровь…

– Тогда не смотри на нее, Клементина.

– Ух ты. Спасибо за дельный совет, Люк. Тебе бы следовало стать врачом.

Люк. Она назвала меня Люком. Несмотря на то, что Эмми у меня на глазах истекала кровью и говорила сейчас с нескрываемым сарказмом, мне понравилось, как прозвучало в ее устах мое имя.

– Я серьезно. Просто не смотри.

Возле окна в задней части хижины стоял небольшой кухонный стол с двумя стульями. Я подвел Эмми ближе, помог сесть и, сбегав за аптечкой, опустился перед ней на колени.

– Терпеть не могу кровь, Брукс. Я не шучу, – произнесла Эмми. Теперь ее голос звучал глухо, и я окинул младшую Райдер более внимательным взглядом.

Она побледнела, но, не отрываясь, смотрела на кровь, текущую у нее из руки.

– Эй, – мягко позвал я. – Эмми, взгляни на меня.

Она не сводила глаз с пореза, на лице никаких эмоций; казалось, вот-вот упадет в обморок. Неужели она и раньше

испытывала такое отвращение при виде крови?

Раны и порезы на ранчо обычное дело. К примеру, я не раз появлялся в доме Райдеров после драки в таком виде, что краше в гроб кладут. Если бы в детстве Эмми столь же отчаянно сторонилась крови, я бы запомнил.

Я обхватил ладонями ее лицо и немного приподнял.

– Посмотри на меня! – велел я и, когда Эмми все же отвела взгляд от руки, заглянул в ее зеленые глаза. Знать бы еще, слышала ли она меня. – Гляди прямо на меня, ладно? Об остальном я позабочусь.

Она не ответила, но чуть заметно кивнула. Я без всякой необходимости все еще держал ладони на ее щеках, упиваясь возможностью находиться с ней рядом.

«Господи боже. Как ты жалок, – мысленно укорил я себя. – Ведь она в буквальном смысле истекает кровью».

Отпустив Эмми, я принялся обрабатывать рану. Пришлось положить ее руку мне на бицепс, иначе я не видел, что делаю. К счастью, рана оказалась совсем не глубокой. Просто один из тех «правильных» порезов, которые обычно чертовски кровоточат, пока не уделишь им внимание.

Я достал из аптечки медицинский спирт.

– Возможно, будет жечь, – предупредил я, прикладывая пропитанный им ватный диск к ее предплечью.

Эмми резко втянула воздух и с силой стиснула руку, лежащую на моем бицепсе.

– Черт, в самом деле больно.

– Почти готово, – сообщил я, насухо протер кожу марлевой салфеткой и заклеил порез огромным куском пластыря. – Ну вот и все.

Вопреки здравому смыслу, я положил руки на сиденье стула, по обе стороны от ее ног, и поднял взгляд на Эмми. Она явно больше не собиралась падать в обморок. Худшее осталось позади.

Эмми, не отрываясь, смотрела на меня, и я инстинктивно сдвинул руки и коснулся ее обнаженных бедер, как раз там, где заканчивались обтягивающие шорты. Она непроизвольно сглотнула, и, глядя, как дернулось ее горло, мне захотелось сжать его ладонью и впиться губами ей в губы.

Я уже и не помнил, когда в последний раз испытывал к кому-либо столь сильное влечение. Возможно, что никогда.

– Спасибо, – поблагодарила Эмми.

У нее перехватило дыхание? Или мне только показалось?

Я провел руками вверх по ее коже, потом вновь вниз, потирая ноги Эмми по бокам. Конечно же, просто для того, чтобы успокоить ее после пореза. Она почти перестала дышать, однако не остановила меня.

Эмми бросила взгляд на мои губы, затем подняла глаза.

Боже, как мне хотелось ее поцеловать.

И судя по тому, как она смотрела на меня, ее желания совпадали с моими. Уж в этом-то я разбирался. Однако сейчас передо мной сидела не просто женщина. А Эмми.

Никто из нас не проронил ни слова. Мы застыли, глядя друг на друга.