Рандеву с водяным
Шрифт:
К этому времени маршрутка как раз остановилась у моего дома. С некоторым трепетом мы вошли в мою квартиру, потом навестили бывшую квартиру Михаила. Верней, навестить нам удалось только ее входную дверь, потому что сама квартира была опечатана ментами.
— Ну что? — спросила у меня Мариша. — Пошли звонить знакомым Михаила?
Я прикинула: никаких особых дел на сегодня у меня не намечалось, и я согласилась. Уже после первых трех звонков мы столкнулись с почти непреодолимым препятствием. В записной книжке Михаила, кроме последней ее части, где были записаны телефоны девушек, сплошь значились
— Какие ревнивые мегеры! — возмущенно заявила Мариша, когда очередная супруга знакомого Михаила послала нас к черту, сказав, что муж у любовницы, и просто бросила трубку, даже не пожелав сказать, где именно живет любовница, у которой сидит ее муженек.
— Безобразие! — поддержала я Маришу, потому что на меня тоже уже пару раз успели спустить собак какие-то женщины. — И чего они все такие нервные?
— Если препятствие нельзя перепрыгнуть, его можно просто обойти, — сказала Мариша.
Я с интересом посмотрела на нее.
— Ведь кто мы для этих женщин? — продолжала рассуждать Мариша. — Мы потенциально опасные соперницы. И они защищают свой семейный очаг как могут. Ни одна женщина не позовет к телефону своего мужа, если ему звонит женщина и эта женщина не его мать или другая близкая родственница.
В принципе я с ее рассуждениями была согласна. Я бы и сама не стала звать мужа, если бы он у меня был и если бы ему звонила незнакомая женщина.
— Поэтому нам нужен кто-то с мужским голосом, — сказала Мариша. — Вот что, у тебя тут в доме нету какого-нибудь безработного соседа на примете?
— Нет уж! — испугалась я. — Хватит с меня одного трупа в соседней квартире. Не позволю истреблять все мужское население нашего дома.
В конце концов Мариша убедила меня, что нам сгодится и какой-нибудь малоприятный тип, от которого все были бы только рады избавиться, случись с ним что. И мы отправились к одному злобному старичку, который жил как раз под нами и которого мы в свое время несколько раз заливали. В последний раз мы ему отгрохали такой шикарный ремонт, что он нас страшно полюбил и постоянно звал в гости пить чай. Вот его я и решила принести в жертву.
Старичка по случайному совпадению тоже звали Михаилом. Верней, Михаилом Аркадьевичем. Больше всего на свете он напоминал сушеный мухомор. У него даже похожие белые крапинки на голове и лице были. При виде нас Михаил Аркадьевич расплылся в сладчайшей улыбке. К счастью для нас, он был вдов. Поэтому никто не мог помешать нам с Маришей попить с ним чаю с домашним, порядочно засахарившимся вареньем, а потом заставить его позвонить все по тем же телефонным номерам.
И удивительное дело. Половина мужей, которых не было дома пятнадцать минут назад, вдруг чудесным образом появились. Даже тот субъект, который, по словам его жены, ночевал у любовницы. Всем женам Михаил Аркадьевич говорил, что он работник прокуратуры и просит позвать мужа по факту убийства его знакомого Михаила Цветикова. Мужья подходили, и тут уж за них принималась Мариша.
Своим
— Так вы были знакомы с покойным? Ваш телефон имеется в его записной книжке. И кроме того, Светлана Игоревна подтвердила, что вы с ее мужем были близко знакомы. И ее муж всегда восхищался вами как самым своим лучшим другом.
После этой фразы ни один из «друзей» покойного Михаила не решился отказаться от знакомства с ним. Но тем не менее все в один голос уверяли, что они Михаила, в общем-то, плохо знали. И встречались исключительно из-за общей страсти — разведения и коллекционирования редких видов аквариумных рыбок.
Так как они твердили об этом в один голос, то приходилось признать, что настоящих друзей у Михаила и в самом деле не было, а вся его жизнь была посвящена работе, семье и рыбкам, которые у него, по словам других любителей аквариумов, менялись каждый год. Об этом нам с удовольствием поведал некий Слава. Вообще, стоило мужчинам сесть на своего конька, как они напрочь забывали, что Михаил мертв, и помнили лишь о его и своих рыбках.
— Михаил быстро охладевал к той породе, которую коллекционировал в данный момент, — говорил Слава. — Например, мы с ним плотно общались три года назад, когда он коллекционировал микрозебр.
— Что? — спросила Мариша. — Кого он коллекционировал? Каких зебр?
— Псевдотрофеус Кристины, а не зебр, — раздраженно буркнул Слава. — Такая аквариумная рыбка, полосатая, и верхний плавник у нее похож на гриву у зебры. Отсюда и название. Порода в нашем городе редкая. Но, как только у микрозебр Михаила вывелось второе поколение, он совершенно к ним охладел. И когда я ему позвонил, выяснилось, что он своих микрозебр уже распродает. А собирается покупать каких-то других рыб. Вроде бы его увлек нильский синеплавничный аплохейлихт. Но не уверен. Кстати, Михаил и мне продал несколько пар своих детенышей микрозебр.
— Так, а что собирал Михаил в последнее время? — спросила Мариша. — И где и у кого он мог приобрести своих рыб?
— Уж и не знаю, что он собирал в последнее время, но это должна быть какая-нибудь редкая, а может быть, даже уникальная для нашего города или даже всей страны порода, — ответил Слава. — Михаила привлекали именно трудности в разведении рыб. И ваш долг постараться сделать так, чтобы рыбы не пострадали из-за смерти их хозяина.
Следующим в нашем списке был Алексей, который тоже разводил каких-то аквариумных рыб. Кажется, это были металлические гирардинусы. Но тут нам повезло больше. Алексей, в отличие от Славы, общался с Михаилом относительно недавно. Правда, разговаривали они только по телефону и только о своем хобби.
— Он мне рассказал, что сейчас разводит поистине уникальную породу, — сказал Алексей. — Что их в нашем городе отваживается держать, кроме него, всего один человек. Михаил мне даже намекнул, что у них с этим человеком произошел конфликт на почве рыб.
— А как имя этого человека? — спросила Мариша. — Вы не знаете?
К сожалению, этого Алексей не знал. Знал только то, что своих рыб конкурент Михаила привез откуда-то с Востока. И что они у него плохо размножались. Практически вообще не размножались.