Ранее известная как Америка
Шрифт:
– Как долго я был в отключке? – спросил я.
Голограмма, прикрепленная к ее униформе, сияла смайликом, который плавал под ее настоящим подбородком. Переключение между улыбками вызывало у меня головокружение.
– Четыре с лишним дня, – сказала она и наклонилась, чтобы отстегнуть меня.
– Четыре дня? – Я вспомнил Билли Лу и его взгляд: точно кто-то повернул выключатель. Я вспомнил столб пламени и как отлетел назад вместе с козлом, оседлавшим мои тазовые кости. – Что случилось?
– Вы везунчик, один из немногих, – сказала Менеджер по здравоохранению. – Десять пальцев на руках, десять пальцев на ногах, постоянный пульс, и нос, милый, как пуговка.
Слово «везунчик», очевидно, подразумевало, что были и невезучие, без пальцев на руках и ногах и без постоянного пульса.
– Сколько их? – спросил я начистоту.
Она отбросила
– Двадцать семь, – сказала она. Даже мысль о том, что Дэн Риджес при взрыве обратился в пепел, вызвала у меня в животе спазмы. – Половина химоператоров сгорели. Какой-то недоумок запер их, когда услышал стрельбу. Некоторые спрыгнули. Остальные просто сидели, пока был пожар, и тыкали в свои электронные аварийные значки. Я не шутила, когда говорила, что ты везунчик.
Как бы ужасно это ни звучало, я расслабился. Значит, никого из тех, кого я знал.
– Что это за швы? – спросил я. Рана была воспаленно-опухшей, но твердой на ощупь, видимо, кусок кости рассек меня изнутри. – Что вы со мной сделали?
– Спасли тебе жизнь. – Медсестра вручную настроила подачу в капельнице, отдавая команды жестами через свой визор. – Шестьдесят лет назад вся подача должна была стать автоматизированной. Теперь же электричество стало слишком дорогостоящим [16] . В течение многих лет Кранч Юнайтед© выступал за то, чтобы гигантские общественные туалеты собирали и перекачивали образующийся там метан, – конечно, более гуманное решение, нежели фабрики Острова Флорида, которые работали от трупной тяги [17] . По Кранч 407 ходила такая шутка: «Как понять, что мир скатился в дерьмо? Он начнет питаться от пердежа». – Тебя ранило осколком. Взорвался у тебя под ребрами. Если хоть бы один кусочек достал до сердца, ты бы уже был на кладбище. Большую часть мы вытащили.
16
Это является еще одним свидетельством того, что события происходят в начале 2080-х годов, во время Энергетического Кризиса в Кранч Юнайтед. Суверенная Нация Техаса взвинтила цены на свою нефть, а Кранч Юнайтед в 2066 году ввела эмбарго против Дакот, после того как те попытались финансировать канадское вторжение через границу близ Буффало, и восстановление торговли между двумя странами затянулось; Дакоты поставляли НДС почти все свои природный газ и нефть. Хотя Кранч Юнайтед вложила значительные средства в солнечные технологии, неустойчивые погодные системы и почти постоянная химическая дымка в атмосфере сделали их гораздо менее эффективными, чем первоначально ожидалось.
17
И не только во Флориде, конечно. Подавляющее большинство стадных животных на континенте, которые все еще живы (численность их, по большинству оценок, составляет менее пяти тысяч), были сохранены с единственной целью последующей продажи одному из метановых заводов, которые приобрели популярность во время бума альтернативной энергетики в 2030-х годах. Учитывая достижения в области печати пищевых продуктов и технологий замены еды, «продавать коров на еду» было крылатым выражением, означавшим примерно то же самое, что и попытка продать лесу дрова.
– Большую часть?
Она пожала плечами.
– Половину крыши сорвало. Чего ты ожидал? Но знаешь, хорошо, что все случилось именно так. – Теперь, когда она прекратила всю эту болтовню, даже голос у нее изменился. Я решил, что это акцент Синопек-ТеМаРекс аффилиэйтед. – Многие успели выйти, пока ты заговаривал ему зубы, там, на мостике. Иначе кто знает, че бы случилось. – Менеджер по здравоохранению смерила меня взглядом. – Знаешь, все называют тебя героем.
Я подумал о Билли Лу, который называл меня «мистер Траки», о его коротеньких ручках без ногтей и о том, как терпелив он был, тогда как я был слишком глуп, чтобы знать, что к чему. Однажды он ради меня обыскал весь Пригорок в поисках книг, настоящих книг, сделанных из
18
Гавайи погрузились в океан после огромного разрыва вдоль линии разлома Сан-Андреас, который пустил на дно океана значительную часть западного побережья: в этом смысле «Гавайский час» был разговорным термином для бесконечности.
– Я не герой, – ответил я. Двадцать семь человек погибли. Билли Лу Роупс был мертв. – Я просто не хотел, чтобы его убили.
Она смерила меня долгим взглядом.
– В наши дни это уже достаточно героически для многих.
Я получил новый визор, модернизированную модель с гидролокатором в оголовье и улучшенным дистанционным управлением движения. Он был подержанным и все еще глючил, но, по крайней мере, не окрашивал картинку в цвет потока расплавленной лавы.
Аннали отправила на мой канал полдюжины паникерских сообщений, а Джаред прочитал мне тринадцатиминутную лекцию о своем возвращении в чаты (я так думаю, его было почти невозможно расслышать сквозь все его чихание). Я посмотрел сотни потоковых видео из корпоративной рассылки, включая 3-D от генерального директора Дж. Бернхема про реконструкцию в Производственном отделе № 22. Недавняя пыльная буря частично разогнала облако испаренного стекловолокна и асбестамита, которое продолжало осязаемо висеть в воздухе после аварии в Производственном отделе № 22, но все же показатель качества воздуха был на отметке 0,5, и Кадровая служба угрожала штрафами всем, кто будет замечен без антигаза. Объявления похорон были поставлены в эфир между результатами межведомственной фэнтезийной футбольной лиги и напоминаниями КС о недавней криминализации незаправленных рубашек.
Я попытался заснуть, потому что это было лучше, чем бодрствовать, пока голографическое счастливое лицо норовило двинуть мне в нос, и думать о Билли Лу Роупсе и тех двадцати семи погибших. Но мне продолжал сниться тот козел, стоящий надо мной, бормочущий о недоваренных органах и пихающий меня копытом.
«Либо высморкайся, либо перевернись, только прекращай храпеть!»
Я проснулся спустя какое-то время после рассвета, когда зеленое свечение фосфоресценции у реки только начинало разгонять темноту. Запах козла последовал за мной из сна – теплый и странный, как мусор в жару, но не то чтобы неприятный.
Я услышал шепот за занавесками:
– Причем всю ночь напролет… никакой передышки… как безбензиновый мотор начала века.
– Эй! – спросил я. Внезапно голос смолк. – Эй! – позвал я снова.
Никто не ответил. Я закрыл глаза, на сей раз уверенный, что голос мне почудился, и, расслабившись, снова начал погружаться в сон…
– О, нет. Неужели опять? Ca suffit [19] . Ты тут не единственный, кто пытается поспать.
Я вновь покинул край между сном и явью, потому как шторы распахнулись и тот козел уставил на меня свою длинную морду. Хотя было трудно сказать наверняка, все-таки он был козлом, но он показался мне обозленным.
19
«Довольно!» – в переводе с фр. яз.
– Ты храпишь, – сказал он.
Больничная палата просыпалась. Я слышал скрип резиновых подошв Менеджера по здравоохранению, знакомые звон, свист и вздохи, когда все свайпали по своим декам, чтобы проверить сообщения; чувствовал запах жженого сахара из чашек Карамельного Мокко с двойным кофеином от Кранч кофе™.
Однако было очевидно, что я все еще сплю и вижу сны. Поэтому я не раздумывал дважды, прежде чем ему ответить.
– Ты не настоящий, – сказал я. – Ты мне только снишься.