Раненая страна (Том 2)
Шрифт:
Наблюдая за происходящим, Линден думала только о том, что Кавинант вернется к реке и не найдет своих спутников там, где оставил. На миг ей в голову пришла безумная идея: а не рассказать ли Всаднику о Кавинанте - она не могла допустить, чтобы тот снова попал в руки деревенских жителей. Но Сандер и Холлиан молчали, и их безмолвие напомнило Линден о том, что Верные приговорили Кавинанта к смерти. Собрав остатки воли, она постаралась принять бесстрастный вид.
А потом воля покинула ее вообще. Под злобными лучами солнца хмурый Сантонин раскалил свой рукх до алой красноты, и Линден, взглянув на луч
Его принуждение имело магическую силу, которой Линден не могла противостоять. Несколько дней подряд она обдумывала план побега или внезапного нападения, но была не в состоянии даже поднять руку и убрать волосы с лица - для каждого действия ей требовался четкий приказ Сантонина. Всякий раз, глядя в застывшие глаза Линден, Всадник улыбался, наслаждаясь ее механическим послушанием. Иногда он бормотал названия мест, которые для нее ничего не означали:
Виндскаур, Житницы Тэйны, Анделейнсайон. Казалось, он насмехался над своими пленниками, но в остальном вел себя весьма пристойно. А может, иного Линден и не замечала.
Только однажды его величие пало. На рассвете первого дня пустынного солнца, через восемь суток после их отъезда из настволья Каменной Мощи, безмолвный крик неожиданно всколыхнул воздух и заставил вздрогнуть сердце Линден. Сантониновы чары опали с пленников, как ветхое платье.
Словно пробудившись от долгой спячки, Сандер и Холлиан схватили рукх. Линден вцепилась в Сантонина и, повиснув на нем, повалила его на землю, а затем бросилась бежать на юго-восток, туда, откуда донесся крик.
Но через несколько секунд она вдруг обнаружила, что бредет назад, к стоянке Всадника. Сандер и Холлиан собирали пожитки и готовились в путь. На лице Сантонина сияла свирепая усмешка. Треугольник рукха излучал кровавое сияние, и через несколько минут Всадник снова уже вез своих пленников в Ревелстоун.
Они не могли ему сопротивляться. Линден ни о чем не думала, ничего не понимала и не имела никакого выбора. Всадник обращался с ней, как с незатейливой вещью. Она не ответила бы ему отказом, даже если бы он вздумал удовлетворить с ней свое желание. Но он не отвлекался на такие дела. У него была ясная цель. Только злобное предвкушение, порой мелькавшее в его глазах, говорило о том, что эта цель недобрая.
После нескольких дней такого "растительного" бытия Линден обрадовалась бы любому событию, которое могло бы вернуть ей собственное "я". Она больше не тосковала о Томасе Кавинанте, как будто его вообще не существовало на свете. Возможно, он действительно перестал существовать. А может быть, она придумала его в бреду или увидела во сне. Все стало таким двусмысленным и иллюзорным, что она даже пищу клала в рот только по приказу Сантонина.
Вид Главной Башни на-Морэма, которая поднималась из джунглей, как огромный корабль из волн морских, не вызвал у нее никакого оживления. Сознание Линден лишь равнодушно фиксировало то, что видели глаза. Ворота распахнулись, впуская
Сантонина встретили трое или четверо Верных - таких же, как он сам. Однако они приветствовали его с почтением, признавая главным среди них. Они говорили ему слова, которых Линден не понимала. Побеседовав с ними. Всадник приказал пленникам спуститься на землю.
Линден, Сандер и Холлиан подчинились. Их ввели в огромный, плохо освещенный зал, откуда они, вслед за Сантонином, отправились в путь по длинным переходам Ревелстоуна. Комнаты, лестницы, коридоры - все это не запечатлелось в сознании Линден. Она двигалась как во сне. Цель Сантонина не имела для нее значения, а время теряло смысл и меру.
Наконец Всадник привел пленников в огромный зал, похожий на горшок. Его покатые стены, сложенные из грубо обтесанного камня, покрывали пятна и копоть. Посреди зала стоял человек в черной мантии и темно-красной ризе. В руках он сжимал длинный железный крозир, на конце которого поблескивал треугольник, повернутый основанием вверх. Капюшон был откинут, и лицо мужчины в неверном свете факела казалось таким же грубым и испятнанным, как стены.
При виде его маленькую часть прежней Линден, скрывающуюся в недрах нынешней, безразличной ко всему женщины, пронзило насквозь словно горячим клинком. Горячие слезы потекли по ее бесстрастному лицу.
Перед ней стоял Опустошитель.
– Три дурака, - холодно произнес он.
– Я надеялся, что их будет четверо.
Сантонин сказал ему пару фраз на незнакомом языке, затем достал Каменную Мощь и протянул ее Опустошителю. В глазах того отразилось по изумруду, губы вытянулись в довольной улыбке. Он сжал в кулаке осколок, и тот заиграл всеми оттенками зеленого цвета. Слезы Линден иссякли, как иссякает источник в безжизненных песках.
Всадник отошел в сторону, и Опустошитель осмотрел каждого на пленников. Он приблизил к Линден злобное лицо и взглянул ей прямо в глаза, выискивая остатки ее "я", оценивая их и насмехаясь над малостью.
– Я не могу тебя уничтожить, - сказал он с сожалением.
– Ты останешься невредимой, но испытаешь все муки, какие я придумаю для тебя.
Он отвел взгляд от Линден, как будто она больше не заслуживала его внимания.
– Но эти предатели - другое дело. Он повернулся к Сандеру и Холлиан:
– Никто не будет против, если они сломаются прежде, чем прольется их кровь.
Опустошитель прижал Каменную Мощь к груди. Энергия осколка, клубясь, поднималась к его лицу. Расширив ноздри, он жадно вдохнул испарения силы, словно редкостный наркотик или адское благовоние.
– Где Томас Кавинант?
Сандер и Холлиан не пошевелились. Линден тоже не двигалась, но сердце ее сжалось от ужаса.
Опустошитель сделал едва заметный жест, и Сантонин забормотал над рукхом заклинание. Внезапно наваждение, сдерживавшее Сандера и Холлиан, исчезло. Они неуклюже отступили на шаг, словно забыли, как управлять своими членами. Однако через миг эг-бренд и гравелинг с дрожью выпрямились и прижались друг к другу. Страх светился в глазах Сандера, словно он смотрел на ужасную купель и владыку своего существования. Холлиан закрыла лицо руками, как испуганный ребенок.