Рани, или История одного брака
Шрифт:
— Мне нужен человек, способный рассказать, как обстоят дела в герцогстве, и, при этом, сносно держаться в седле, — неторопливо произнес лорд Рэйтан. — Ты хотел спросить что-то еще?
— Нет, милорд, — неуверенно ответил Эрнан.
Герцог видел, что управляющий нервничает, но не стал выяснять почему. Все равно скоро все станет известно. Стоит только объехать близлежащие поселения.
А Эрнан, глядя на герцога, опасливо размышлял, выдержит ли Орик долгую поездку. Из всей конюшни, только он один и остался, а ежели что случится… Ну, да, что уж тут поделаешь?
Герцог неторопливо возвращался в замок. Итог поездки удручал. За два дня лорд успел объехать все деревни, в которых еще оставались жители, и провел тщательную ревизию доставшегося ему имущества.
Все оказалось еще хуже, чем он ожидал. Из ста поселений, числившихся в Тарсийском герцогстве, семьдесят были заброшены, а в остальных еле теплилась жизнь. Повсюду лорду Рэйтану встречались выжженные виноградники, заброшенные сады, кое-как вспаханные поля. Тощие, рахитичные дети смотрели на герцога глазами древних стариков, а в деревнях не было ни одной собаки или кошки — их попросту нечем было кормить. И в каждом селе герцога встречали бедно одетые люди, настороженно рассматривающие нового владельца тарсийских земель. Их хмурые лица светлели только при упоминании леди Рании. Впрочем, что весьма удивило герцога, свою госпожу крестьяне не называли ни леди, ни герцогиней. «Наша девочка» — звучало отовсюду, вызывая в душе лорда странное недовольство и… ревность. Как смели эти людишки так фамильярно отзываться о своей хозяйке?! Рани — не какая-то безродная девчонка. Она — дочь герцога!
Но глядя на робкие улыбки, расцветающие на суровых лицах, лорд Рэйтан сдержал свое негодование, начиная догадываться, что многого не понимает в жизни покоренных равенийцев. Как только люди узнавали, что перед ними муж их любимой герцогини, они смягчались и переставали недобро коситься на заезжего господина. А юркий Иртам, выделенный управляющим для сопровождения лорда Аль-Шехара, успевал шепнуть то тут, то там, что это на деньги милорда им удалось засеять поля прошедшей весной и, именно благодаря его поддержке, Тарсе больше не грозит голод, что заставляло крестьян, пусть неохотно, но вполне мирно принимать своего нового хозяина. И если поначалу они еще дичились и боязливо толпились в отдалении, то после слов Иртама, начинали несмело подходить ближе, опасливо посматривая на грозного имперца. А лорд Рэйтан внимательно наблюдал за окружающими, задавал вопросы, исподволь выяснял, в чем больше всего нуждаются крестьяне, и делал выводы. Удручающие, надо сказать, выводы. В Тарсе не было самых необходимых вещей. Люди страдали от нехватки продовольствия, зерна, одежды… Герцог выслушивал сбивчивые речи равенийцев, запоминая, что нужно сделать в первую очередь и пытался понять, как они умудрились выжить в таких нечеловеческих условиях.
Возвращаясь в замок, лорд Аль-Шехар оглядывался вокруг и подсчитывал, сколько денег уйдет на то, чтобы привести в порядок заброшенные земли, доставшиеся ему вместе с женой.
Странное чувство пробудила в герцоге эта поездка. Казалось бы, он понимал мотивы своего императора, наказавшего Равению за яростное сопротивление и гордость, но здравый смысл и шевельнувшаяся в глубине души жалость к страдающим людям, заставляли его размышлять о том, не слишком ли далеко зашел правитель в желании унизить своего давнего противника. Бывший король Равении Бранас влачил жалкое существование в одном из отдаленных имений, а его любимая страна разрушалась, потихоньку исчезая со всех карт мира, становясь бесполезным придатком Иринейской империи.
— Светлого дня, милорд, — торопливо подбежавший молодой слуга подхватил поводья Ирга и испуганно отвел глаза.
Дождь, моросивший с самого утра, не так давно стих, и герцог оглядел запущенный двор при неярком дневном свете. Зрелище было не самое радостное.
— Овес есть? Или одним сеном обходитесь? — взглянув на паренька, спросил герцог.
— Да, как нонешней весной хозяйка денег выслала, так и овес появился, — суетливо ответил слуга, — а до того, как могли, перебивались. Вон, один Орик и остался в конюшне. Вы не сомневайтесь, Ваша светлость, я вашему красавцу побольше овса насыплю. И воду ключевую налью. Будьте уверены.
Лорд Рэйтан кивнул и пошел к парадному входу, стараясь обходить глубокие рытвины,
Вечером, сидя за большим мраморным столом, герцог Эршейский машинально ел странную овощную похлебку и обдумывал увиденное. То, что герцогство потребует больших вложений, было понятно сразу. Хотя, с другой стороны, если возродить виноградники и засеять все поля, со временем, можно будет получить неплохой доход с этих земель. Только вот магия… Учитывая тот хаос, который творится с потоками силы, работать придется без применения заклинаний, а это отнимет много времени и средств. И нужно думать, как изменить ситуацию в долине. Не дело это, плодородными землями разбрасываться.
Зачерпнув ложкой непонятное кушанье, мужчина тихонько хмыкнул. Давненько ему не приходилось пробовать такую простую еду. Пожалуй, в его дворце даже самый последний слуга не стал бы есть подобную пищу. Невесело усмехнувшись собственным мыслям, лорд Рэйтан доел рагу, как гордо назвала это блюдо кухарка, и осмотрел просторную столовую. Видно было, что здесь старались поддерживать чистоту и порядок. Только вот, отсутствие денег сводило на нет, все ухищрения челяди придать хоть какой-то уют огромной зале, не позволяя скрыть следы вопиющей нищеты. Окна, лишившиеся гардин, штопаная скатерть, закрывающая лишь небольшую часть стола, — герцог подумал, что ее и достали-то из закромов только ради приезда нового хозяина. Пол был тщательно выметен, но сколы и трещины, покрывающие его, не давали забыть, о бедственном состоянии замка. Огромный камин зиял пустым очагом, а полка над ним поддерживала нелепо выгнутый канделябр без свечей и пару деревянных безделушек.
Унылое зрелище. И его Рани год за годом жила в подобной обстановке. Отогнав грустные мысли, герцог встал из-за стола и направился к выходу из столовой. Слуги, неслышными тенями, сновали по замку, стараясь не попадаться новому хозяину на глаза, и никто не рисковал подойти к Его светлости поближе. Что же, герцога устраивало подобное положение вещей. Ему было о чем подумать в одиночестве, расположившись в полупустом кабинете за старым письменным столом.
Рани медленно шла по коридору, раздумывая над невольно подслушанным разговором. Мысли ее были нерадостными. Девушка расстроенно вспоминала колкие фразы, слетающие с уст хранительницы кейдаза, рассуждающей о скорых переменах ожидающих женскую половину, и недовольно хмурилась. Мимо мелькали увитые зеленью террасы, весело щебетали яркие птицы, звонко пели фонтаны, но герцогиня не замечала окружающей красоты, перед ее глазами стояла совсем другая картина. Малый зал кейдаза, собравшаяся в кружок прислуга, аромат хаяса и статная хранительница, рассуждающая о недалеком будущем. Злые, наполненные ядом слова занозой засели в душе Рании, заставляя девушку болезненно морщиться.
— Вот увидите, милорд не один из поездки вернется, — уверенно говорила Амала, сидя в кругу прислужниц. — Знаете мирессу Ирмину? Я слышала, что господин привезет ее с собой. А с ней, и старые порядки возродятся. Я еще помню рассказы матери, как кейдаз полнился женами лорда Арвидара. Да и лорд Андар от него не отставал. Ах, какие времена были! — Мечтательно вздохнула женщина, — каждый род империи мечтал отдать свою дочь в кейдаз герцога Эршейского, за честь почитали подарить господину лучшую девственницу своей семьи. Не то, что сейчас…
— Тогда и вам почет будет, госпожа Амала, — льстиво поддакнула Тара. — Чем больше у герцога жен, тем выше статус главы кейдаза.
— В нашей семье должность хранительницы, из поколения в поколение, от матери к дочери, передается, мы всегда верой и правдой служили герцогам Эршейским, это каждому известно, — гордо приосанилась женщина. — Лишь при отце нынешнего господина старые традиции нарушили. Ну, да Всеблагой все видит. Молодой господин, не в пример родителю, за обычаи предков крепко держится, строго закон соблюдает. Помяните мое слово, как полгода со дня свадьбы пройдет, так в нашем кейдазе свободных комнат и не останется. Я слышала, многие благородные семейства уже готовы своих дочерей в Эршею отправить, герцогу в подарок.