Рани, или История одного брака

Туманова Анна

Герцогиня почувствовала, как запястье обожгло огнем, а потом, жар мгновенно распространился по всей руке, заставляя Ранию морщиться от неприятных ощущений.

— Нет… — Герцог потерянно смотрел на супругу, и неестественная бледность разливалась по его лицу. — Рани, нет… Что же ты наделала, глупышка? — Он рванул ворот камзола, пытаясь вздохнуть.

— Я дала вам свободу, милорд, — тихо ответила девушка. — Вы больше не обязаны заботиться обо мне. Я благодарна вам за все, что вы для меня сделали, и от всей души желаю вам найти ту единственную, которая сможет

занять достойное место в вашем сердце.

Рания старалась не обращать внимания на боль в руке и в рвущемся на части сердце. И если телесные страдания было перенести легко, то вот душевные… Девушке казалось, что в этот самый момент, огонь пожирает ее внутренности, выедает душу и оставляет после себя пустую оболочку.

— А если я уже нашел? — Согнувшись, словно от боли, спросил лорд Рэйтан. — Ты захотела дать мне свободу… А если я не желал этой свободы? Как ты посмела, Рани? Как ты смогла? — Он с трудом выпрямился и, с грустью глядя на герцогиню, произнес: — Что же ты наделала, глупая девочка?

Глаза мужчины резко полыхнули алым, а потом потухли и стали непроницаемы. Их тяжелый взгляд, казалось, пытался прогнуть Ранию, заставить ее одуматься, вернуться, признать свою вину и ошибку…

— Простите, милорд, но нам с вами не по пути, — глядя на бывшего мужа, твердо произнесла девушка. — Надеюсь, вы подготовите все бумаги по Тарсе? Я не настаиваю на определенной сумме компенсации, но, надеюсь, вы помните закон…

Да, древнее право было на ее стороне. По старинному закону, о котором уже мало кто помнил, брак мог быть расторгнут по желанию жены, если в течение полугода после его заключения, она все еще оставалась девственницей. А мужчина должен был не только вернуть приданое супруги, но еще и выплатить ей хардын — определенную сумму денег, в размере трех годовых содержаний, положенных женщине по брачному договору.

— Что же, — сумел овладеть собой мужчина. — Ты приняла свое решение… Только не надейся, что я с ним смирюсь. Ты не учла всего одну вещь, моя дорогая, — глаза герцога опасно блеснули. — Я еще не принял свое решение. Светлого дня, Рания. Лорд Иден, — лорд Аль-Шехар коротко поклонился и вышел из кабинета.

Рани устало рухнула в кресло. У нее дрожали руки, кружилась голова, тоскливо сжималось сердце… Или то, что от него осталось. Только что, она сама, своими руками оборвала нить судьбы. «Рэйтан» — тихо звенело внутри… «Рэйтан» — острыми осколками осыпались брачные оковы…

Слезы дорожками бежали по лицу, но девушка даже не замечала их. Что они значат, когда рыдает сама душа, распадающаяся на части?

— Тихо, Рания, тихо, — лорд Иден прикоснулся к рыжим кудряшкам и еле слышно прошептал: — Бедная девочка…

Ректор печально смотрел на свою адептку. Когда-то, в этом же самом кресле, он так же утешал другую девушку. И так же горьки были слезы, и так же безутешны рыдания. Бедные, запутавшиеся девочки…

Как они похожи! Да… И сколько ошибок совершают на своем жизненном пути.

Лорд Иден гладил непослушные рыжие кудри Рании, и с сочувствием думал о герцоге Эршейском. Девушка даже не подозревает, какую

боль сейчас испытывает ее бывший муж. Татуировка, что змеей оплела руку герцога при брачном обряде, сейчас огнем проходится по его телу, заставляя крепкого мужчину корчиться от боли. Жестокое божество иринейцев ни за что не оставит безнаказанным того, кто посмел отпустить свою пару.

Лорд ректор вздрогнул, представив те муки, которые испытывает лорд Аль-Шехар, и пожалел, что не успел задержать герцога — в том состоянии, в котором лорд Рэйтан покидал академию, опасно было оставаться одному — слишком уж велик риск не справиться с болью. Правда, лорд Иден понимал и то, что гордость не позволила бы герцогу показать свою слабость перед посторонним. Задумчиво глядя на Ранию, ректор с грустью думал о том, что, возможно, поторопился со своей помощью. Мужчина не ожидал, что все выйдет именно так…

Глава 5

Карнавальные шествия заполнили столицу. Тысячи горожан вышли на улицы в ярких, разноцветных костюмах; сотни фокусников и жонглеров, певцов и бродячих музыкантов съехались сегодня в город; бесчисленные приезжие толпились на площадях и узких улочках, наблюдая за невиданным по размаху праздненством. Веселые звуки торны и величественный звон колоколов плыли над Сердоной, запах сдобы и корицы, казалось, пропитал все вокруг, а кошельки аверейцев, в погоне за удовольствиями, открывались куда чаще и охотнее, чем в обычные будние дни.

Столица встречала Керендеш — День всех влюбленных, самый шумный и зажигательный праздник года.

— Кэтани, позвольте угостить вас таринбасом? — Веселый смуглолицый мужчина озорно подмигнул пробирающейся сквозь толпу Рании. Девушка опаздывала на дежурство, но беспечные аверейцы не торопились пропускать хорошенькую горожанку, норовя познакомиться и пригласить ее на чашечку традиционного напитка. Герцогиня только и успевала отбиваться от навязчивых ухажеров. Вот, и еще один нашелся!

— Нет, спасибо, — вежливо отказала ему Рани, но незнакомец не отставал.

— А почему такая красивая девушка грустит в этот замечательный день? — Мужчина подхватил герцогиню под локоток и притянул к себе. — Улыбнитесь, кэтани, жизнь — прекрасна. Она так же прекрасна, как и вы!

— Вы не могли бы отпустить меня? Я опаздываю, — попыталась вырваться Рания.

— Как можно торопиться в Керендеш? — Удивленно поинтересовался незнакомец.

— Да, отпустите же, — девушка рассержено выдернула руку и нырнула за спину полной пожилой женщины, в ярко-желтом платье.

— Кэтани, куда вы? — Расстроенно кричал ей вслед мужчина, но герцогиня ловко затерялась в толпе и принялась пробираться к площади Роз. От нее до больницы было рукой подать, а времени до начала дежурства почти не оставалось.

— Рани!

Девушка оглянулась и увидела машущего ей рукой Брана. Ну, как же не вовремя!

— Привет, Бран, — приветливо помахала она в ответ и ускорила шаг.

— Рани, да, постой же! — Запыхавшийся парень нагнал ее и уверенно подхватил под руку. — Ты как здесь оказалась?