Ранний буддизм: религия и философия

Лысенко Виктория Георгиевна

Когда, о брахман, ученик добродетелен, когда он живет, овладев своими чувствами путем их ограничения, когда он живет, практикуя добропорядочное поведение и замечая малейшую возможность совершить проступок, когда он обуздал себя с помощью Винаи, Татхагата продолжает его обучение, говоря такие слова: «Послушайте, о брат, будьте бдительным по отношению к своим чувственным способностям. Например, увидев глазами некую форму, не углубляйтесь ни в ее общий вид, ни в ее детали, ведь пока орган зрения остается необузданным, дурное и порочное, вожделение и тоска могут захватить ваши мысли. Овладейте же органом зрения и обуздайте орган зрения. Точно так же, услышав ухом звук (...), почувствовав языком запах (...), ощутив осязанием какую-то вещь, (...), распознав мыслью ментальный объект, не углубляйтесь ни в его общий вид,

ни в его детали, поскольку пока этот орган мысли остается необузданным, дурное и порочное, вожделение и тоска могут захватить ваши мысли. Овладейте же органом мысли (манасом) и обуздайте орган мысли. [Это правильное усилие, оно относился к культуре психики (сосредоточение). Человек не должен позволять привлекательным объектам завладеть своим вниманием — видеть, не видя, слышать, не слыша ... — В.Л.].

Когда, о брахман, ученик о владел своими чувственными органами, Татхагата продолжает его обучение, говоря такие слова: «Послушайте, о монах, будьте умеренным, когда едите. Ешьте внимательно, размышляя так: "Я ем это не для удовольствия, не из-за избытка энергии, не ради наслаждения, не для того, чтобы быть красивым, а просто чтобы поддержать существование этого тела, чтобы устранить страдание, чтобы создать благоприятные условия для реализации добропорядочного поведения, поскольку именно так я смогу положить конец прежним страданиям и не создам предпосылок для новых страданий и тем самым мое существование станет безупречным и счастливым" .

[Это правильное намерение — элемент культуры мудрости — В.Л.].

Когда ученик станет умеренным в еде, Татхагата продолжит его обучения, говоря такие слова: "Послушайте, о брат, живите бдительно. В течение дня, когда ходите, когда остаетесь неподвижным, очищайте свою мысль от аваран — тормозящих ментальных состояний. В первой половине ночи ложитесь в позу льва (на правом боку, скрестив ноги и положив под голову правую ладонь — В.Л.], будьте внимательным и думайте о завтрашнем пробуждении. Затем в оставшуюся половину ночи, встаете ли Вы, лежите ли, ходите ли, стоите ли, садитесь ли, очищайте свою мысль от тормозящих ментальных состояний".

Когда ученик достигает абсолютной бдительности, Татхагата продолжит его обучение, говоря такие слова: "Послушайте, о брат, теперь Вы владеете вниманием и сознаванием. Будьте тем, кто действует сознательно. Будьте внимательным и сознающим. Идя куда-то или возвращаясь, будьте абсолютно сознающим. Глядя впереди или вокруг себя, будьте абсолютно сознающим. Вытягивая или сгибая свои члены, будьте абсолютно сознающим. Неся чашу для подаяний и монашескую одежду, будьте абсолютно сознающим. В процессе еды, питья, жевания, будьте абсолютно сознающим. В процессе дефекации, уринации, будьте абсолютно сознающим. Когда ходите, стоите, сидите, спите, пробуждаетесь, говорите, молчите, будьте абсолютно сознающим".

(Культура психики — правильное осознавание или интроспекция — сати].

Когда ученик уже обладает вниманием и сознаванием, Татхагата продолжит его обучения, говоря такие слова: "Послушайте, о брат, выберите уединенное место в лесу, у подножия дерева, в горах, в гроте, в пещере, на кладбище, на лесистом плато, на открытом пространстве, на стоге сена. Вернувшись из похода за подаянием, после трапезы, усаживайтесь там, скрестив ноги, держа туловище прямо и установив свое внимание впереди себя. Таким образом, отбросив вожделение этого мира, монах пребывает с мыслью очищенной от вожделения. Монах очищает свою мысль от вожделения. Отбросив ненависть и злобность, он пребывает с мыслью, очищенной от ненависти и злобности. Отбросив лень и тупость, он пребывает с мыслью, очищенной от лени и тупости. Внимательный, полностью осознающий все, что видит, он очищает свою мысль от лени и тупости. Отбросив возбужденность и сожаление, он пребывает с мыслью, очищенной от возбужденности и сожаления. Отбросив сомнение, он пребывает вне сомнения. Не задавая больше вопросов о хороших вещах, он очищает свою мысль от сомнения" [упражнения по уничтожению пяти аваран — аффективных препятствий — В.Л.].

Устранив пять препятствий —

омрачений, загрязнений мысли, пагубных для мудрости, отделившись от чувственных желаний, отделившись от дурных мыслей, ученик вступает в первую дхьяну, которая характеризуется размышлением и взвешиванием, радостью и счастьем, рожденную из отделения (от всего дурного) и пребывает в ней. Затем, покончив с размышлением и взвешиванием, он вступает во вторую дхьяну, которая характеризуется внутренним успокоением, унификацией мысли, отсутствием размышления и взвешивания, рожденностью из концентрации, счастьем. Затем отвергнув счастье, ученик живет в бесстрастии, сознательный и бдительный, он вновь чувствует счастье в своем теле, но это счастье, о котором мудрые говорили: "Тот, кто безразличен и внимателен, счастлив (безмятежен)". Таким образом он вступает в третью дхьяну и пребывает в ней. Наконец, отбросив счастье, которое есть безмятежность, отбросив всякую тяготу, а также избавившись от веселости и грусти, свойственных ему раньше, ученик вступает в четвертую дхьяну и пребывает в ней. В этой дхьяне нет ни удовольствия, ни страдания, но есть совершенное внимание и умиротворение.

[Культура психики — правильная концентрация, или самадхи — В.Л.].

Таково, о брахман, мое наставление для шраваков ( "обретших слух"), пока еще не достигших совершенства, но надеющихся достичь освобождения от клеш и аваран». ...Выслушав Будду, брахман Ганака Моггалана сказал: "Так, о почтенный Готама, обученные таким образом и наставленные таким образом, все ли ваши ученики достигают окончательного освобождения или некоторые из них его не достигают ?"»

Будда: «Некоторые из моих учеников, о брахман, обученные таким образом и наставленные таким образом, достигают окончательного освобождения, а некоторые, обученные таким образом и наставленные таким образом, не достигают окончательного освобождения».

Ганака Моггалана: «Какова причина, каково основание этого? Хотя освобождение реально существует, хотя путь, ведущий к освобождению, реально существует, хотя почтенный Готама существует как советчик, почему одни обученные таким образом и наставленные таким образом, достигают окончательного освобождения, а другие его не достигают?»

Будда задает встречный вопрос: «Что вы думаете, о брахман, можете ли вы указать дорогу, ведущую в Раджагаху?»

Ганака-Моггалана: «Да, о почтенный, я могу указать дорогу, ведущую в Раджагаху».

Будда: «Что вы думаете, о брахман, о такой ситуации? Некий человек, желающий попасть в Раджагаху, оказывается здесь. Подойдя к вам он задаст вопрос: "Мне нужно попасть в Раджагаху. Господин, покажите мне путь, ведущий туда". Вы ему ответите: "Идите по этой дороге некоторое время, пока не увидите деревню, затем продолжайте ваш путь еще некоторое время пока не дойдете до поселения, называемого Амука, после него продолжайте еще некоторое время и вы увидите Раджагриху с ее чудесными садами, с ее чудесными парками, с ее чудесными реками, с ее чудесными прудами". Хотя этот человек получил от вас все необходимые наставления, он пойдет по неправильной дороге и окажется на западном направлении. Представьте, что к вам подойдет другой человек с тем же вопросом (...) Наставленный вами, он благополучно доберется до Раджагахи. Какова причина, каково основание этого? Хотя Раджагаха существует, хотя дорога к ней существует, хотя существуете вы в роли советчика, один из этих двух людей, даже получив от вас наставление и направленный вами, пойдет по неправильной дороге и попадет на запад, тогда как другой благополучно пребудет в Раджагаху?»

Ганака Моггалана: «Что же я могу сделать в этом случае, о почтенный Готама, ведь я всего лишь тот, кто указывает дорогу».

Будда: «Точно также, о брахман, освобождение существует, путь к освобождению существует и я существую в качестве советчика. Тем не менее, некоторые из моих учеников, будучи наученными и наставленными мною, достигают окончательного освобождения, а некоторые не достигают его. Что я могу сделать в этом случае, о брахман? Ведь я всего лишь указываю дорогу...»