Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)
Шрифт:
– Так почему же ты просто не вернулась домой?
– Этот вопрос я задаю себе каждый день.
– А теперь ты не можешь?
– Да. Теперь не могу.
Джо молча ждала продолжения. Но ее сестра больше ничего не сказала. Наконец Джо села и принялась водить лезвием кинжала по подошве сапога.
– Ну, и на что это похоже? Мать и все такое?
– Гм... Замечательно. Во всяком случае, у меня была чудесная мать. Некоторые мои подруги и их матери ненавидели друг друга. Я убеждена, что они рано выходили замуж лишь для того, чтобы побыстрее покинуть
– Добрая?
– Да. Она была из лириков. Когда погибли все ее родные, ей единственной удалось уцелеть. Она вышла замуж за моего отца, и ей пришлось многое пережить, но она всегда переносила любые невзгоды с поразительной твердостью и благородством. Я никогда не слышала, чтобы она плохо отзывалась о ком-то, даже о тех, кто ее ненавидел. Более того, когда люди жестоко обращались с моими братьями, она никогда не позволяла им выказывать свой гнев. Впрочем, к тому времени, когда я появилась на свет а я была шестым ребенком в семье и единственной девочкой, - все в деревне ее любили.
– Да, она кажется особенной, - голос Джо звучал отчужденно.
– Она и была особенной. Чаще всего я люблю вспоминать, как после обеда мы сидели с нею у огня вдвоем - только она и я. Она расчесывала мои волосы и пела старинные лиринские песни, рассказывала древние легенды. Мы могли говорить с ней о чем угодно. Я вспоминаю ее всякий раз, когда сижу рядом с огнем. В некотором смысле это меня утешает.
– Рапсодия замолчала, и свечи в комнате одновременно мигнули.
Джо смотрела на движущиеся по потолку тени.
– Что ж, во всяком случае, у тебя была мать, которая тебя любила. Могло обернуться гораздо хуже.
Рапсодия встряхнула головой, отбрасывая воспоминания.
– Расскажи мне о своей матери, Джо, - мягко попросила она.
– А что тут рассказывать? Я никогда ее не видела.
– Джо продолжала вертеть в руках кинжал.
– Так откуда ты знаешь, что она тебя не любила? Джо уронила кинжал на пол и наклонилась, чтобы его поднять.
– Что за странный вопрос? Если бы я была ей нужна, если бы она меня любила, неужели ты думаешь, я бы не говорила о ней такие же чудесные вещи, как ты о своей матери? Я бы, наверное, помнила, как она выглядела... хотя бы.
– Джо резко взмахнула кинжалом, а потом засунула его под подушку и снова улеглась на постель, закинув руки за голову.
Рапсодия встала, подошла к кровати и села у сестры в ногах.
– Вовсе не обязательно, - сказала она, стараясь поймать взгляд Джо. Ты ведь не знаешь, почему вы расстались. Может быть, у нее не было выбора.
Джо резко села:
– Или я доставляла ей слишком много неприятностей, и она поспешила избавиться от меня. Ты тоже ничего не можешь знать, Рапсодия. Это просто замечательно, что тебе досталась прекрасная, любящая мать. Я счастлива за тебя. Но сделай одолжение - не пытайся меня переубедить, ладно? Это не поможет. Кроме того, мне гораздо легче считать, что она меня не любила. Так я могу ее ненавидеть и ни
– В глазах Джо появились слезы гнева.
Рапсодия обняла ее, и девушка разрыдалась. Рапсодия гладила волосы сестры и напевала песни утешения - такие тихие, что Джо даже не разбирала слов.
Очень скоро мелодия оказала действие, и Джо успокоилась, но так и осталась сидеть, уткнувшись носом в плечо Рапсодии, пока Певица мягко не отстранила ее и не взяла в руки залитое слезами лицо.
– Выслушай меня, Джозефина Безымянная. Теперь все изменилось: ты не одна и никогда больше не будешь одна. Я люблю тебя. Мы связаны неразрывными узами, и я здесь для того, чтобы сделать твою жизнь лучше.
Джо всхлипнула:
– В чем лучше?
– В чем угодно. Во всем. В том, что нуждается в улучшении. Твоя мать любила тебя - как могло быть иначе? Кто же не любит своего ребенка? Ну давай, строй мне свои вредные рожи. Правду таким способом не изменишь. Я ничего не в силах тебе объяснить, но сомнений у меня нет. Она тебя любила. А теперь в мире таких людей двое.
Некоторое время Джо смотрела на Рапсодию, потом улыбнулась. Она осторожно отстранила руки Рапсодии со своего лица и вновь улеглась на кровать.
– Ну, ты о себе очень высокого мнения, - проворчала она.
– Я никогда не утверждала, что меня НИКТО не любил.
– На ее лице появилась насмешливая улыбка.
В глазах Рапсодии проснулся интерес.
– В самом деле? И кого ты имеешь в виду? Ты мне чего-то не рассказала?
– Не рассказала, - со вздохом ответила Джо.
– Во всяком случае, пока еще ничего не произошло. Однако я надеюсь.
– И кто же может быть этим счастливчиком? Скрестив ноги, Джо села на постели, взяла подушку и положила ее себе на живот:
– Эши.
– Кто?
– Эши. Ну, ты знаешь. ЭШИ.
– А кто такой Эши?
– Боги, Рапсодия, ты совсем сдурела? Эши! Ну тот, с красивыми волосами, из Бет-Корбэра.
Рапсодия недоумевающе посмотрела на сестру:
– Джо, я совершенно не понимаю, о ком ты говоришь! Кто такой Эши?
Джо закатила глаза:
– ТЫ ЗНАЕШЬ! Парень с... ну, вспоминай.
– Она покраснела от смущения.
Рапсодия вопросительно посмотрела на нее, но потом вспомнила о встрече с незнакомцем на городском рынке.
– Ах вот ты о ком!
– В глазах Рапсодии засверкали веселые искорки, она наклонилась вперед и прошептала: - Джо, уверяю тебя с полной ответственностью, что у всех мужчин есть... ну... ты понимаешь... это самое...
– Мерзавка!
– Джо со смехом ударила сестру подушкой, но краска смущения не сошла с ее лица.
Рапсодия поняла, что девушку не стоит дразнить, и сменила тон.
– А откуда ты знаешь, что у него красивые волосы?
– спросила она. Если я не ошибаюсь, нам так и не удалось увидеть его лицо. Он не снимал капюшон.