Рапсодия гнева
Шрифт:
– Больше травы – легче косить. Не помнишь, кто сказал?
– Не-а…
– Я тоже. Но сейчас нам выпал шанс проверить истинность этой мудрости. Или глупости.
Настрелявшись по камню вдоволь, боевики решили все-таки что-нибудь предпринять.
– Полезли! – высунулся из ямы Андрей, когда бестолковая пальба прекратилась. – Можно начинать нагнетать в кровь адреналин, а?
– Давно пора! – Фролов поднял большой палец. – А то сидишь какой-то унылый. Будто это не твой главный полдень.
Корректировщик достал пистолет, гранаты из ранца, ввинтил запалы.
– Встретим! –
Прошелестела по воздуху кумулятивная граната, грохнула метрах в двадцати позади. Боевики добавили тремя очередями для острастки.
– Стерегутся, сволочи… – сверкнул белками глаз Саша. – Даже пятнадцать человек против двоих. Ничего – нервы у нас крепкие, подпустим поближе. Пистолет выставь на одиночный огонь, надо экономить патроны. Бей уверенно, как в тире. Понял?
– Да… Понял, понял! Просто так близко врага я еще не видал.
– А я? Оба мы сильно опытные… – рассмеялся Фролов. – Спецназ.
Когда моджахеды подошли косой цепью метров на семьдесят, Саша выдернул кольцо и изо всех сил швырнул гранату. Чека звонко отлетела и упала возле самой ямы.
Грохнуло на удивление сильно, и в воздухе, словно шмели, прогудели осколки.
– Разлет двести метров. – Саша окончательно размазал сажу на потном лице. – Кого-нибудь должно зацепить.
Зацепило не кого-нибудь – четверых. Двое уцелевших потащили орущего раненого обратно к укрепрайону, а одного, видать совсем безнадежного, добили выстрелом в затылок.
– Хороший бросок! – под гневный гул ответных очередей усмехнулся Андрей. – Четверых вывели из строя, двое решили поиграть в санитаров, осталось девять человек. Ха! Девять негритят пошли повоевать…
Он высунулся, прицелился и, несмотря на плотный огонь, выстрелил.
– Девять негритят пошли повоевать, но дернулась от выстрела рубчатая рукоять, отражатель гильзу отбросил, и негритят осталось только восемь.
– Попал, поэт? – скривился Саша.
– А то! С пистолетом я всегда был в ладах. Это ты у нас винтовочник.
– Молодец! Только если ещё раз твой воспетый в стихах отражатель отбросит горячую гильзу мне за шиворот, я тебя придушу.
– Не души меня, я тебе песенку спою! – сквозь грохот выстрелов и щелканье пуль пропел Андрей, выцеливая очередного чеченца. – Восемь негритят опять рванулись в бой…
Хлопнул «стечкин», гильза вылетела из окошка и завертелась на земляном полу ямы.
– …но пуля прилетела, и восьмой пропел «отбой»,
– Хватит тебе негритят считать, а то уснешь! Давай споем что-нибудь путное.
– Например? – Корректировщик выстрелил еще раз, но недовольно сморщил нос, видно, промазал.
Пули ударили в землю чуть ли не у самой его головы, заставив присесть в яму.
– Не знаю, сейчас вспомню что-нибудь цоевское, подходящее, – призадумался Фролов.
Он высунулся и выстрелил с двух рук, как в кино. В горячке промазал. Стал целиться аккуратнее.
– Во! Вспомнил! Как раз про наш с тобой главный полдень.
Он послал точную пулю в бородатую морду чеченца, и боевики залегли, удивленные такими потерями.
Фролов
Андрей бросил гранату в тот момент, когда пятеро оставшихся боевиков снова рванулись в атаку – шарахнуло так, что трое рухнули, словно боксеры в нокауте, а двое залегли и ползком стали отступать к воронкам. Саша выстрелил еще дважды, но промахнулся – из пистолета стрелять непривычно, особенно по лежачим.
– Не трать патроны! – посоветовал Андрей.
В яму спрятались как раз вовремя – укрепрайон ответил артиллерийским огнем, но теперь били не так плотно, зато гораздо прицельнее, знали уже, где сидят снайпер с корректировщиком. Снаряды рвались совсем рядом, вздымая бурые фонтаны земли, некоторые попадали в камень, рикошетили и уже в воздухе разрывались огненно-дымными шарами. От таких осколки летели вертикально сверху, грозя попасть в ничем не прикрытые спины на дне ямы. Пока везло, но малюсенький кусочек металла зло вжикнул, пробив Фролову левую часть шлема и распоров мочку уха. Кровь потекла по шее жирным густым ручейком.
– Все, вот теперь нам конец… – вжался он в земляное дно. – Разворотят камень и зароют нас тут заживо.
От камня действительно отлетали крупные куски, весь он почернел и пошел трещинами – долго не продержится.
– Ты весь в крови! – озабоченно сощурился корректировщик. – Надо на ухо тампон наложить!
– Нашел о чем думать… – отмахнулся Саша.
– Тогда давай я тебе лучше на шею жгут наложу, всегда помогает.
– Иди ты…
– Баритон, Баритон, я Эхо! – вышел на связь Андрей. – Ответьте, Баритон! Неужели вы не видите, что Каравьюрт в безопасности? Не будут чечены по нему стрелять, понимаете? Они по нам стреляют, а туда ни один снаряд не летит! Вам что, мало доказательств? Давно бы уже обстреляли, если бы смогли!
Тишина… Зыбкая эфирная тишина, пронизанная разноязыким многоголосьем и трелями далеких морзянок.
– Баритон…
– На связи Баритон! – неожиданно отозвались наушники совершенно незнакомым стариковским голосом. – Молодцы, ребята, сейчас поддержим огнем!
На такой поворот дела ребята уже и надежду утратили, а тут кто-то вместо майора выходит на связь и…
– Что?! – не веря ушам, воскликнул Саша.
Но российская артиллерия уже начала работу.
И какая была работа! Сказка!