Рапсодия в стиле mort
Шрифт:
– У тебя была собака? – спросил Арсений. Звучало – глупее не придумаешь, но нужно же было начать разговор.
– Ага, – ответила Даша. – Я ее любила. А потом она съела кусок мяса, и я ее убила. В землю закопала и надпись написала… – Она схватила Арсения за воротник и притянула к себе: – «Не совершай лжесвидетельства против ближнего твоего». Понял?
Ее беспощадный прямой взгляд копьем проткнул испуганные глаза напротив. Даша оттолкнула Платонова и откинулась на деревянную спинку. Он невольно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабляя полоску, врезавшуюся в шею. Ничего себе экспрессия, как говорит
– Даша, я тут ни при чем, – взмолился Платонов. Даша мрачно усмехнулась. – Я не отправлял тебе это дурацкое послание. Я вообще не понимаю, кому и зачем это нужно. А когда тебя… то есть когда ты… – Он запутался и закончил, наплевав на деликатность: – В общем, ты свалилась на стол прямо передо мной. Так что я никак не мог этого сделать.
– Врешь! – ответила Даша с беспощадной прямотой. – То есть из окна ты меня, конечно, не выкидывал и это музыкальное послание, может, и не отправлял. Зато я точно знаю, что твоя жена никогда не стала бы ходить по краю крыши. Она боялась высоты.
Арсений уставился на нее, глупо приоткрыв рот.
– Что смотришь? – спросила она со злостью. – Мы вместе в лифте ехали! Она стояла, задрав голову к потолку! Специально задрала, чтобы не видеть провала под ногами! Я эту привычку хорошо знаю, у меня мама высоты боится!
Даша сунула руки в карманы и вытянула ноги. Арсений молчал: это была чистая правда.
– Не могу понять, зачем тебе это нужно? – спросила она после паузы, рассматривая свои кроссовки. – Почему ты не хочешь признать очевидные вещи? Боишься, что ли? – Даша с сомнением поджала губы. – Чего бояться? Когда она упала, ты был в библиотеке с тридцатью свидетелями. И на пленке видно, что рядом никого нет. Если не знать, что она боялась высоты, все можно списать на несчастный случай. – Она взглянула на Платонова. – Но ты ведь это знаешь. Не хочешь объяснить, почему молчишь?
Платонов откинул голову на твердую деревянную спинку и уставился в небо, словно совета спрашивал. Его глаза застыли и медленно провалились в параллельное измерение. «Сейчас соврет», – подумала Даша. Она уже заметила взаимосвязь между этими двумя явлениями.
– Ты подумаешь, что я сошел с ума. – Он склонил голову к левому плечу и взглянул на Дашу усталыми темными глазами. – Это выглядит как полный бред.
– А ты попробуй, – сказала она. – Может, и поверю.
Платонов снова уставился в нарисованное темно-синее небо без единого облачка.
– В общем, меня преследует одна женщина. – Даша криво усмехнулась. – Нет, не в этом смысле. Понимаешь, она уверена, что она – Полина, прости за тавтологию. Оживший персонаж моей книги. И она хочет, чтобы я написал заключительную часть. Такую же сильную, как первую. Это она привела меня в этот город, и я почти уверен, что конкурс в вашем университете тоже затеяла она. Только не спрашивай, не она ли хотела тебя убить и зачем ей все это нужно. Я понятия об этом не имею.
Даша обдумала услышанное. Звучит, конечно, дико, но, в конце концов, она вчера вечером рассказала не менее дикую историю. Неизвестно, поверил ей Платонов или нет, но, по крайней мере, выслушал. Значит, он вправе рассчитывать на ответную любезность.
– Расскажи подробно, – попросила Даша.
Арсений начал неохотно, но постепенно
Вот парень распахнул темно-синюю дверцу, женщина бросила на сиденье красную сумку, подобрала длинные полы черного пальто и легко скользнула внутрь. Парень захлопнул дверцу, обошел машину и, словно дразня Арсения, начал поправлять золотой зажим на галстуке. Арсений зажмурился, чтобы ничего не упустить, и взмолился: «Подними голову! Пожалуйста!»
Парень открыл дверцу водителя, его правая нога исчезла в салоне. («Подними голову! Скорее!»)
Темноволосая голова поднялась плавно, как в замедленной съемке, красивые глаза выстрелили в Арсения дерзким пренебрежительным взглядом. Стоп-кадр.
Арсений увидел над собой встревоженное Дашино лицо.
– С тобой все хорошо?
– Я вспомнил, – хрипло сказал он и сжал виски. – Черт возьми, я все вспомнил!
Следующие несколько минут он, торопясь и давясь словами, рассказывал Даше о незнакомце из самолета. О мужчине, с которым столкнулся тем вечером, выходя из отеля (как раз перед тем, как она упала!). О водителе темно-синей машины, на которой раскатывала женщина-призрак.
– Он темноволосый, высокий, хорошо сложен…
– А еще у него шрам на шее, – договорила Даша. – Вот здесь, да?
Она чиркнула большим пальцем под подбородком, ближе к левому уху.
– Тонкий, белый, почти стершийся, – договорил Арсений, как во сне. (Передатчик работает!) – И виден только тогда, когда он поднимает голову.
Даша уронила руки на колени. Минуту они молчали, испуганные общностью воспоминаний, потом Даша спросила:
– Какой у него парфюм? Ты помнишь, он пользуется туалетной водой?
– Пользуется, – прошептал Арсений, гордясь тем, что подумал об этом раньше, чем она. – У него хороший парфюм. «Джорналс мэн». Дорогая марка.
Еще он подумал, что эту туалетную воду ему наверняка подарила Нина. Арсению она тоже подарила такой флакон три года назад, на сорокапятилетие.
Даша рывком поднялась со скамейки и протянула ему руку.
– Пошли в магазин. Я хочу убедиться, что это тот самый запах.
Они прошли мимо девушки с развернутым журналом. Такса вскочила, чтобы последовать за Дашей, но хозяйка строго приказала:
– Лежать!
Такса тявкнула и улеглась у ее ног, провожая Дашу взглядом.
Парфюмерный магазин нашелся через пятнадцать минут блужданий по окрестностям. Даша вошла первой и сразу направилась к девушке-консультанту. Арсений остался ждать у входа. Он знал, что услышит, когда Даша вернется.