Рапсодия в стиле mort
Шрифт:
Прежде чем лечь, он отправился в спальню. Постоял на пороге, всматриваясь в спокойное лицо на подушке, и бесшумно прикрыл дверь. Облюбованный диван в гостиной принял его в распростертые мягкие объятия. Арсений встряхнул плед, сложенный на подушке… и вспомнил, что так и не позвонил сестре.
Арсений заколебался, глядя на часы. Три часа ночи… нет, скорее, три часа утра, Настя наверняка устала воевать с дурными Пашкиными привычками и спит как убитая… Последнее слово вызвало разрушительную цепную реакцию в мозгу: вдруг что-то случилось с Пашкой? Арсений схватил мобильник, отключенный с самого утра, и быстро
Ждать ответа пришлось так долго, что Арсений почти поседел. Наконец Настя сонно спросила:
– Арсюша, что случилось?
Уже второй раз за день Арсения чуть не задавило под тяжестью свалившегося облегчения. Вот бы вышел славный каламбур!
– Это я хотел тебя спросить, – ответил он, пряча под сварливым тоном чувство вины. – Сижу, работаю, вдруг звонит администратор с тревожными вестями: сестра просит срочно связаться… – Он преподнес это так, словно звонок администратора не раздался шестью часами раньше. – Вот я и решил, что у вас что-то стряслось.
Настя тут же всполошилась:
– Ой, прости, Арсюша! Я звонила в восемь вечера, а она, значит, только что передала, мерзавка! Ну, ничего, сейчас я с ней разберусь…
– Я сам разберусь, – перебил Арсений. – Она не виновата, что я работал и не подходил к телефону. Значит, у вас все в порядке?
Настя помолчала, а потом тихо спросила:
– Арсюша, помнишь, какое сегодня число?
– Нет, – ответил он честно. – Зачем мне?
– Сегодня мамина годовщина.
Арсений медленно сел на диван, глядя в темное окно.
– Разве сегодня? – спросил он. Настя громко вздохнула. – Да, я вспомнил. – Арсений потер свободной рукой лоб. – Черт, как я мог забыть…
– Нужно сходить на кладбище, – начала Настя. – Я была перед отъездом, но…
– Я не смогу, – быстро перебил Арсений. – Я работаю.
– Прекрати! – вспылила Настя. – Ты прячешься от жизни, как мальчишка за шкафом! Это твоя мать, Арсений!
«Плохо дело», – подумал он. Полным именем сестра называла его, только когда очень сердилась. Такое случалось редко.
– Давай я схожу в церковь, – предложил Арсений. – Закажу молебен, этот… как его… сорокоуст.
– Ты с ума сошел! – испугалась Настя. – Нельзя же!
– Сейчас все можно, – ответил Арсений. – Если хорошо заплатить.
– Не надо, Арсюша, – прошептала Настя. Он слышал, как она всхлипнула. – Не положено по церковным правилам.
– А кто об этом узнает? – возразил Арсений. – Господь? Я тебя умоляю, не делай вид, будто веришь в него! Хотя бы при мне!
Ему в ухо понеслись короткие гудки. Арсений бросил мобильник на коврик возле дивана, испытывая недостойную мстительную радость. Его бесконечно раздражали все эти новомодные веяния с культпоходами в церковь, куличами на пасху и неумелыми попытками перекреститься слева направо. Почему люди всегда стремятся подменить суть видимостью? Раньше в качестве атрибутов хорошего поведения выдавали красные галстуки и партбилеты, сейчас их сменили церковные свечки и крашеные яйца. Настя пила освященную воду каждое утро и тайком поливала ею свои веснушки и пигментные пятна. Помогало как мертвому припарка, однако ее это не останавливало. Вера?.. Чушь! Великое русское слово «авось»!
Арсений улегся на
Он вытащил подушку из-под головы и впился в нее зубами. Проснулся ребенок, который, оказывается, вовсе не умер, а только уснул. Проснулся и заплакал. Десятилетний Арсений лежал не на мягком диване номера «люкс», а на скрипучей железной кровати с пружинами, смотрел на пятно тусклого уличного света. Соседка, тетя Вера, гладила его по голове и читала:
– Сиротка ты мой бедный…
За эти слова и этот жалостливый тон хотелось ее убить. Он очень надеялся проснуться в своей кровати от маминого поцелуя, но утром его разбудила Настя. Арсений ее не узнал. Сестра, приехавшая из Москвы, была в черном платье, буйные рыжие волосы спрятаны под черный платок, повязанный как у монашки. Они с тетей Верой долго плакали и обнимались, потом тетя Вера принесла из соседней комнаты мамино кольцо и надела его на Настин палец.
– Бери, Настюша. Это теперь твое.
Сестра посмотрела на кольцо и зарыдала еще громче. Потом она невыносимо долго обливала слезами Арсения, а он сидел на скрипучей кровати как каменный и не мог выдавить из себя ни слезинки.
«Я не хочу об этом вспоминать!» – выкрикнул десятилетний мальчик, спавший почти сорок лет. Арсений попытался его успокоить, объяснить, что со временем все образуется, но не нашел нужных слов. К тому же он хорошо знал, что надежды не имеют ничего общего с реальностью. Поэтому прибегнул к способу, который считал отвратительным: побрел в ванную, достал из шкафчика дорожную аптечку и проглотил сразу три таблетки вместо положенной одной. Арсений запил их водой из-под крана и долго сидел на краю джакузи, рассматривая свои руки. И лишь когда почувствовал блаженную пустоту в голове и сердце, вернулся в неосвещенную гостиную. Темнота пробралась внутрь мягко, как кошка, и утопила его в спасительных объятиях.
Глава 13
Последние октябрьские деньки удались на славу. Затянувшееся бабье лето щеголяло роскошной теплой плотью, как женщины с картин Рубенса. Легкий ветер с озера колыхал золотые и багряные кроны на фоне высоких синих небес, облака казались сбитыми из нежнейших молочных сливок. Небольшой парк всегда был излюбленным местом отдыха горожан, но с каждым днем гуляющих становилось все меньше, качели и аттракционы работали все реже, а палатки с сувенирами сворачивались все раньше. Возле причала, где летом теснились пестро раскрашенные катера, сиротливо покачивалась одна лодка. Скамейки по обе стороны дорожек пустовали, вокруг царила непривычная тишина.
Появление двух мужчин в маленьком уютном кафе стало для официантки приятной неожиданностью. Клиенты заглядывали к ним не раньше обеда, и то не каждый день. А тут такой подарок с утра пораньше!
Она с готовностью отложила надоевший детектив и улыбнулась нежданным посетителям. Тот, что постарше, темноволосый и темноглазый, походил на обаятельного киношного пирата. Второй – светловолосый парень с ярко-голубыми глазами – выглядел не так импозантно, но тоже очень симпатично.
– Добрый день. Что будете заказывать?