Рапсодия в стиле mort

Тихонова Карина

Настя погладила его по голове. Она была старше Арсения на одиннадцать лет, и ему часто казалось, что сестра считает его ребенком. Собственным ребенком, нужно добавить. Бог его знает, почему. Может, потому, что в детстве мама часто доверяла серьезной и ответственной Насте присматривать за хулиганистым выдумщиком Арсюшей, может, потому, что у нее нет своих детей… Факт в том, что для Насти Арсений никогда не вырастал из детских штанишек.

– Арсюша, ты только не нервничай. Ниночку уже похоронили.

Арсений взглянул на сестру диким непонимающим

взглядом. Похоронили? Без него?

– Не ругай меня, – попросила Настя. – Нельзя было тянуть. Она уже… понимаешь?

Арсений стиснул зубы. Понимает, что ж тут непонятного. Нина слегка поплыла, как и полагается покойникам. Он нахмурился, хотя в глубине души испытал облегчение, ведь все неприятные процедуры остались позади.

– Как Пашка? – спросил он через минуту.

Настя взглянула на него с осуждением, будто он сморозил бестактность:

– А как ты думаешь? Переживает, конечно!

– И в чем это выражается?

Арсений сам не заметил, как у него вырвался вопрос «глупее не придумаешь». Но он действительно не мог совместить шестнадцатилетнего Пашку с душевными горестями. Сын вырос здоровенным лоботрясом со шкурой гиппопотама и любимым словом «нормально».

– Как дела в школе?

– Нормально.

– Как кино?

– Нормально.

– Как погода?

– Нормально.

– Как прогулялся?

– Нормально…

И так до полного посинения. Хотя, кто знает, может, с Ниной сын демонстрировал обогащенный словарный запас? Арсений не был у Пашки «в авторитете». В прения с отцом парень не вступал по одной только причине: решающее слово принадлежало матери. Пашка понял это очень рано – лет в восемь. Наверное, он и вправду сообразительный мальчик, раз быстро догадался, с какой стороны у бутерброда масло. А что касается впечатлений, то в горе Арсений видел Пашку только один раз, в восьмом классе. Пашка заказал ему на день рождения дорогущую модель мобильника, Арсений счел, что для школы это «чересчур». Пашка сначала разозлился, а потом чуть не расплакался.

– Ты не видел, какие мобильники у наших пацанов!

– И не хочу видеть! – заявил Арсений. – Вы в школу учиться ходите, а не мобильниками щеголять!

– Жлоб! – крикнул Пашка.

Арсений замахнулся на сына, но ударить не смог. Он никогда его не бил.

Нина тоже не поняла, в чем проблема.

– Тебе что, денег жалко?

Арсений объяснил, что дело не в деньгах. Рановато четырнадцатилетнему пацану носить в кармане такую игрушку.

– Если ему так хочется дорогой мобильник, пускай сам на него заработает!

– Где? В «Макдоналдсе»? – уточнила Нина. – Мытьем посуды?

– А почему нет? – с вызовом спросил Арсений. – Любая работа достойна уважения! Пускай привыкает сам себя обеспечивать!

Нина посмотрела на него точно так же, как Пашка. Как на безнадежного чайника, который не в состоянии уразуметь простейшие, всем понятные вещи.

– Сеня, ты застрял мозгами в прошлом веке, – уронила Нина после долгой паузы.

Она

купила Пашке приглянувшийся мобильник. Вообще-то ей был заказан новый ноутбук, но она с легкостью осилила оба подарка: слава богу, зарплата главного редактора в журнале позволяла. С тех пор Арсений окончательно смирился с домашней ролью «кушать подано». А в день рождения выдавал сыну деньги. Иногда три тысячи, иногда четыре. Он считал, что это тоже запредельная сумма для парня, который в жизни не помыл тарелки, но Пашка совал купюры в карман с таким равнодушным видом, что у Арсения прихватывало сердце.

– С кем он сейчас? – спросил Арсений.

– Норочка забрала к себе, – ответила Настя. – У нее двое пацанов, Паше будет не так тяжело одному.

Нора, давняя подруга Нины и ее первый заместитель. Наверное, именно она теперь возглавит популярный женский журнал «У очага». Их тандем считался у совета директоров практически идеальным. Напористость и деловая агрессия Нины прекрасно уравновешивалась женственным обаянием Норы. Хотя Арсений подозревал, что все это не более чем игра в плохого и хорошего полицейского. После сокрушительной энергетики Нины мягкая уступчивость Норы казалась глотком воды в пустыне. Однако попадались и другие клиенты, которых, как акул, привлекал запах свежей горячей крови. Вот тут Нине не было равных.

– Похороны прошли хорошо, – продолжала Настя. Арсений чуть не засмеялся, так дико прозвучала эта фраза. – Народу было много, по телевизору тоже говорили. Да! Артур Григорьевич просил передать тебе соболезнование и деньги.

Настя потянулась за сумочкой, но Арсений ее остановил:

– Оставь у себя, вам с Пашкой пригодятся. Скажи лучше, что со мной приключилось.

– Ничего страшного, – быстро сказала Настя. Слишком быстро, чтобы это была правда. – Твоя обычная аритмия. Ну и шок, конечно. Еще бы, два раза через такое пройти…

Два раза? Арсений удивился, а потом вспомнил раздирающий душу треск ткани и тело, распростертое на столе с безделушками.

– Кто это был? – спросил он почему-то шепотом.

Настя брезгливо поджала губы.

– Какая-то девица из гостиницы. Говорят, наркотиков наглоталась. Спрашивается, где справедливость? Свалилась черт знает откуда, и ни одной серьезной травмы! Синяки и царапины! Даже сотрясения мозга не заработала, хотя было бы чему сотрясаться…

– Подожди, подожди! – перебил Арсений. – Она что, живая?

– Живее всех живых! – подтвердила Настя.

Арсений вспомнил огромные, широко распахнутые глаза. Тогда ему почему-то примерещилась Нина. Лица девушки он то ли не разглядел, то ли не запомнил, однако испытал облегчение при мысли, что с ней все в порядке.

– Слава богу, – пробормотал он тихо.

– Что, Арсюша? – Настя наклонилась к нему. Арсений вяло помахал рукой. – Как ты себя чувствуешь? Есть хочешь? Вообще-то тебе сейчас ничего нельзя, кроме бульончика, ты уже давно на физрастворе. Выпьешь бульончик?