Рапсодия в тумане

МайГрид Нален

Выпутавшись из полотенца, я принимаюсь вытирать его волосы, с которых вода очень уж активно капает на одеяло.

— Со мной все в порядке, — сообщаю ему и, закончив с его волосами, прохожусь по своим. Мы уже все тут намочили , но теперь хотя бы не в луже будем сидеть. И, откинув полотенце на пол, снова впиваюсь в его губы. Мур валит меня спиной на кровать, накрывая собой, и мне так тепло, так хорошо от этого. Но хочется, чтобы было еще лучше, поэтому мои ладони проходятся по его спине, скользят по бокам, пальцы вцепляются в бедра, притягивая его еще ближе.

Я таю в его ласкающих руках под горячими,

страстными поцелуями, что сводят меня с ума. Мур отрывается от моих губ и, прижавшись к шее, вдыхает там и мурлыкает, балдея от запаха моей крови. И я кайфую от того, что ему нравится.

Мур отправляется ниже и по дороге проводит языком по моему соску, заигрывая с ним, отчего я чуть выгибаюсь навстречу, теряя тихий «ах». Очень уж приятно. Каждое прикосновение, как что-то волшебное. А после он отстраняется и, сев на кровать, раздвигает мои ноги. Все бы ничего, если бы он не завис, оглядывая меня внимательно-задумчивым взглядом. Я уже хочу спросить что не так, но Мур вдруг исчезает вместе с покрывалом, обдавая меня легким порывом воздуха.

Ничего не понимаю и, сев, оглядываю себя. Что не так? Ему моя интимная стрижка не понравилась? И куда он ушел? И где мне теперь его искать?

Заваливаюсь обратно на кровать и, вздохнув, пытаюсь согнать возбуждение, чтобы мозги заработали, и я смог придумать, как найти Мура. Но Мур возвращается сам через полторы минуты, прижимая к груди разнообразные штучки из аптеки. Он сваливает принесенное рядом со мной, и я удивленно смотрю на тест на беременность. Да, плевать! Главное, он сам вернулся!

— Ты меня напугал. Я думал, что тебе что-то не понравилось, и ты ушел, — признаюсь я и тяну Мура к себе, прижимаясь к его телу и облегченно выдыхая. Он противился этому, но он ведь такой мой. И я люблю в нем все, даже его волосы, что от его прогулки до магазина подсохли, и теперь явно придется постараться, чтобы их расчесать.

— Я бы тебя не бросил… — шепчет так, что у меня сердце в груди екает, и целует. И все ненужные мысли улетучиваются, потому что он тут, со мной. Наконец-то преграды падают.

Его руки поглаживают, и от каждого прикосновения я словно горю. Мне так хорошо с ним. Он отводит одну мою ногу вбок и гладит внутреннюю сторону бедра, но, потянувшись к горе из аптеки, ему приходится отлепиться от моих губ и оглядеть тюбик пасты, что он случайно взял. Улыбаюсь хотя, наверное, с ней было бы не очень приятно, она же засыхает.

Мур находит лубрикант и возвращается ко мне, но переключается на шею, и я откидываю голову, давая больший доступ. Пусть нюхает, кусает, целует, главное, чтобы со мной был, а я вообще на все готов с ним. Да и нравится мне все. Как мне вообще может что-то не нравиться, если это с ним?

Скользкие пальцы касаются сжатых мышц… И я в курсе, как это происходит, но на меня внезапно нападает волнение, и я глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь откинуть явно сейчас лишнее чувство. А когда в меня проникает один, я вздрагиваю и обнимаю Мура крепче.

— Мур… Поцелуй меня, — прошу его тихо.

И он выполняет мою просьбу, целуя так нежно, что, боюсь, меня сейчас разорвет от эмоций.

Когда в меня проникает второй палец, я уже так ярко на это не реагирую, да, ощущения непривычные, но все хорошо. А потом Мур чуть поворачивает руку и гладит меня внутри, отчего у меня словно слабенький разряд

тока по венам бежит и щиплет нервные окончания. Как же хорошо…

— Хочешь, можем наоборот, — шепчет мне на ухо, когда от губ моих отрывается и мочку прикусывает.

— В другой раз, — отвечаю, даже не задумываясь, и ногу на его бедро закидываю, чуть подаваясь навстречу. Хочу так. С тобой. Сейчас.

В меня проникает еще один палец, а по шее проходится язык. И у меня такое ощущение, что Мур везде. Что я в нем как в коконе. И мне так спокойно от этого, как даже дома, в клане, не было.

Когда пальцы исчезают, и Мур отвлекается на презерватив, я ощущаю пустоту внутри, в физическом плане. Мне прям очень срочно нужно ее заполнить. Им.

И Мур, словно услышав мои мысли, входит, вжимая меня в себя, а я давлюсь стоном под его мурлыканье. Ух ты… И так это естественно, будто так и должно было быть всегда. И так хорошо, что просто не передать словами.

Долго это не длится, и вот он начинает двигаться, а я просто не могу, меня распирает от чувств. Поэтому я безостановочно глажу его спину, целую его щеки, срываюсь на стоны, потому что без них вообще не получается, они сами из меня рвутся.

Он двигается, двигается, и я уже совсем за себя не отвечаю, захмелев от ощущений, что он мне дарит. И каким-то образом пропускаю подкатывающий оргазм, поэтому, когда меня накрывает, я уже кричу совсем несдержанно и вцепляюсь в его плечи. Он замирает, давая мне насладиться, явно не собираясь еще кончать. А потом меня, тяжело дышащего, протирают салфетками все из той же горы и утягивают куда-то. Я вообще не сопротивляюсь, я как пластилиновый.

Мур садится, укладывая меня на свою грудь. Я совсем не уверен, что смогу сейчас двигаться, но, как оказывается, этого и не требуется, он прекрасно справляется с этим сам, приподнимая меня вверх и опуская. Как, оказывается, здорово заниматься сексом не просто с человеком, которого любишь, но плюс к этому еще и вампиром.

Я еще до конца не пришел в себя, хоть возбудиться и успел, а меня снова куда-то тянут, и вот я уже лежу на боку, а Мур сзади ко мне прижимается и начинает двигаться еще быстрее, отчего у меня глаза закатываются. Плюс к этому еще и губы его, что целуют и целуют мою шею. Кайф внутри меня прямо высокой концентрации уже, а когда он обхватывает мой член, начиная его в такт со своими толчками стимулировать, я понимаю, что сейчас опять кончу, и вот вообще нет шансов это хоть на пару секунд оттянуть. И при этом хочется еще, сильнее, больше. Я выгибаюсь, подставляясь еще больше под него, и, снова оглушив эту пропыленную квартиру, кончаю, подрагивая от ощущений. Кажется, второй раз оказался еще более ярким, еще более сшибающим.

Мур, словив следы моего удовольствия рукой, снова тянется к салфеткам, чуть шурша упаковкой, а потом возвращается ко мне и гладит, целует, погружает меня в водоем нежности, от которой у меня к глазам влага подкатывает, и нос щипать начинает. Он проходится поцелуями от плеча и до локтя, и я бы очень обрадовался этой нежности, но он все еще во мне, все еще очень твердый и это точно не конец, а я не уверен, что смогу еще разок. Но его поглаживания на моем животе не оставляют мой член безучастным, и он, восстав из мертвых, дергается, вяло радуясь продолжению. Мое тело, похоже, решило самоубиться…