Рапсодия

Таласса Лаура

Как только я начинаю ёрзать, Дес крепче меня сжимает, притягивая ещё ближе. Я издаю слабый писк. Чувствую себя плюшевым медвежонком для мальчика-переростка.

Торговец шевелится, утыкаясь носом мне в макушку.

— Ты проснулась? — спрашивает он, грубоватым ото сна голосом.

Вместо ответа я поворачиваю голову и смотрю ему в глаза. Исчезла холодная расчётливость, его коварство и маски, за которыми он себя прячет. Сейчас он просто сонный, счастливый мужчина, который приподнимается и проводит большим пальцем по моей нижней

губе.

— Я лгал тебе раньше, ангелочек, сон ну очень тебе к лицу. — Я чувствую, как заливаюсь краской. Я не знаю, как он видит мою реакцию в темноте, но его взгляд перемещается к щекам. — Так же, как и смущение.

Осторожно я поворачиваюсь и провожу рукой по белым локонам Деса.

— Расскажи мне ещё один секрет, — говорю я.

Он поджимает губы.

— Расскажи сирене секрет… и она попросит еще один.

— Да у тебя их полно, — восклицаю я. — Не будь Гринчем [7] .

7

Гринч — вредный, ворчливый, пещерный зеленый монстр из сказки американского детского писателя Доктора Сьюза, «Как Гринч украл Рождество».

Он выпускает многострадальческий вздох, который быстро заменяет улыбкой. После чего наклоняется ближе ко мне.

— Я не собирался рассказывать тебе, но раз ты хочешь секрет… — Я жду. — Ты обслюнявила мне всю грудь во время второго фильма, — признаётся он. — Честно говоря, я думал, ты опять плачешь.

Я толкаю его, смеясь над собой.

— Я не это имела в виду, когда просила секрет!

Он ложится на спину, тянет меня за собой и тоже начинает смеяться.

— Я не устанавливаю правила, ангелочек, я их обхожу.

Я сажусь на него сверху, наклоняясь ближе.

— Я должна быть исключением.

Даже не знаю, что подтолкнуло меня сказать такое, но уже поздно, слово — не воробей. Жду, когда Дес выгнет бровь и ляпнет что-то колкое в ответ. Вместо этого, выражение его лица становится серьезным.

— Так и есть.

Дес опускает взгляд к моему рту, впиваясь пальцами в кожу. В большинстве случаев, он меня путает. Но не сейчас. Сейчас мы с ним на одной волне.

Медленно я опускаю голову и прижимаюсь к его губам своими.

Что может быть лучше, чем проснуться с Десом утром?

Целоваться с Десом утром.

Я скольжу губами по его, наслаждаясь вкусом. Дес прижимает меня крепче, издавая гортанный звук, и углубляет поцелуй, ловко сплетая язык с моим.

Мы похожи на незавершенное дело. Словно шторм на горизонте, но сейчас, наконец-то, он надвигается.

Я возбуждающе ёрзаю на Десе, нетерпеливо нуждаясь в большем.

— Калли, — говорит он напряженным голосом, — я не могу, любимая.

«Вот, опять».

«Любимая».

— Скажи это еще раз.

— Любимая?

Я киваю,

прижимаясь к нему сильнее.

— Мне нравятся проявления нежности, — я продолжаю двигаться на нём, несмотря на предостережения.

Дес стонет.

— Как и мне, — выдыхает он.

Опустив руку, я расстегиваю пуговицу и засовываю ладонь Десу в штаны.

— Очень нравятся.

Дес шипит.

— Осторожнее, — предупреждает он прямо в губы. Глаза говорят совершенно о другом. В них я вижу поощрение продолжать. Я отстраняюсь чуть дальше.

— Что, если я не хочу быть осторожной? — говорю я, сжимая стержень Деса. У меня углубляется дыхание от ощущений. Я никогда такого с Десом не вытворяла. Это даже лучше, чем поцелуй. — И, если не хочу, чтобы ты осторожничал? — я подчеркиваю слова, двигая рукой вверх и вниз. Вверх и вниз.

Он выгибается подо мной.

Я наклоняюсь ближе.

— Грубый Торговец уже не такой грубый.

— Калли…

— Любимая, — поправляю я, сирена начинает просачиваться в слова.

— Любимая, — произносит он, — я планировал это… по… другому…

— Очень жаль, — говорю я.

— Коварная женщина, — выдавливает он, изгибая губы в улыбке.

Я искушена подвести его к краю, но потом остановиться. Этого хочет сирена. Наслаждаться похотью, а затем заставить его страдать.

Но большая часть меня хочет довести начатое до конца. Подвести этого мужчину, бросившего меня, но мучимого этим, к самому краю. Довести до конца эту «любимую». Разобраться с ревностью к бывшим. Дойти до конца с этим безупречным королём, собирающимся кончить себе в штаны, потому что я хочу, чтобы он потерял голову от моих прикосновений.

Я с трепетом наблюдаю за ним из-под полуопущенных, отяжелевших век. Его высокие скулы даже острее с этого угла; взгляд хитрых глаз сфокусирован на моем лице, в то время как Дес стискивает руками мои бедра.

— Слишком приятно, Калли…

Я увеличиваю темп.

Торговец с шипением выдыхает, блуждая руками по моему телу, будто ища за что ухватиться, но никак не решается. В конечном счёте, вновь выбрал бёдра. Я ублажаю его, чувствуя напряжение тела.

— Сейчас кончу, — стонет он.

Я впиваюсь в его губы поцелуем, пока он вновь и вновь толкается в меня. И впивается пальцами в мою плоть, пытаясь прижать теснее к себе.

Я улыбаюсь ему в губы, когда, наконец, чувствую, как он расслабляется.

Он тяжело дышит подо мной, прислоняя лоб к моему.

— Хочешь знать настоящий секрет? — судорожно говорит он. Я киваю в ответ. — Хочу просыпаться с тобой каждое грёбаное утро.

***

На этот раз, когда мы направляемся в Потусторонний мир, я уже знаю, как обстоят дела. Мы оказываемся на других руинах, с кругом из каменных статуй величавых мужчин — и женщин — фейри, перед тем, как Дес уносит меня к себе во дворец.