Рапунцель в волчьей стае

Черникова Любовь

Я только глаза выпучила от такой острой реакции. Не знаю, с чего она так завелась, и кто ее накрутил, но начинать знакомство со ссоры не хотелось. Вот только я слишком вымоталась, и чувство такта притупилось.

– Лиз, если честно, я устала как собака и перенервничала с этим переездом. Моя жизнь летит в бездну! Если ты не поняла, это я сейчас еще вежливо. Все, что я хочу в эту секунду, – это поскорее завалиться в постель и поспать, а не выяснять, кто и где круче, лучше, умнее и все такое…

Высказавшись,

я тут же об этом пожалела. Вряд ли мой ответ поспособствует налаживанию наших отношений, но, как ни странно, сестра не стала спорить. Только хмыкнула и выдала уже спокойнее:

– Ну, ок. – Окинув меня внимательным взглядом, Лизка добавила: – И это… Следи, чтобы в ванной волос не оставалось. Маман такого не терпит.

Она снова плюхнулась на свою кровать и отвернулась к стене.

Не раскладывая диван, я застелила его еще пахнущим новизной бельем, переоделась в первую попавшуюся в руки футболку и, едва осилив короткое сообщение для мамы, провалилась в сон, темный, как осенние сумерки.

Чего мне только не снилось…

Обрывки воспоминаний о перелете. Мамин взволнованный голос. Наша московская квартира… Дверь, в которую кто-то стучит, и этот стук отдается в голове набатом. Сэм, выгибающий спину… Дверь растворяется, а за ней кромешная тьма! Кот завывает дурным голосом, а на пороге появляется бледная мама. На площадке позади нее по-прежнему черно. И вдруг в этой чернильной мгле начинает клубиться туман, а в нем вспыхивают два желтых глаза…

– Проснись! Да проснись же! Вера! – трясла меня за плечо Лизка.

Глава 4

– А? Что? – Завертела я головой, сонно моргая.

Автобус подскочил на очередной выбоине, и я наконец смогла вырваться из тенет кошмара. Во рту было сухо и противно, а шея затекла от неудобной позы.

– Завидую тебе, – с усмешкой произнесла Лизка.

– В каком смысле? – Я недоуменно уставилась на нее.

– Дрыхнешь, как младенец. Не добудиться! Трясу-трясу, а ты даже не реагируешь.

– Мама так же говорит. – Усмехнувшись, я потянулась за термосом.

Осторожно прихлебывая горячий чай, уставилась в окно, силясь разобрать хоть что-нибудь в кромешном мраке. Казалось, за пределами нашего автобуса мира просто не существует. Вдруг почудилось, что между деревьями мелькнул свет, и тут же мы круто повернули. Вместо грунтовки под колесами появился приличный асфальт с аккуратной разметкой, а вдоль дороги – фонари.

– Подъезжаем?

– Почти на месте, – отозвалась сестра.

– Сибирские на собственные средства эту дорогу прокладывали, – сообщил Витька Чесноков.

– Жаль, до города не дотянули только. Как бы было удобно! – посетовала Попугаева Нинка, заправив за ухо прядку.

В отличие от большинства

девочек в группе, она стриглась под каре. За глаза парни называли Нину Попкой, вот только отнюдь не из-за фамилии. Все потому, что она была главной фитоняшкой нашей группы.

– Так тянут, но в другую сторону – к трассе. Это экономически выгоднее, – пояснил Юрка Молоканцев, который, казалось, знал все и обо всем. – Кстати, никто не знает, чего мы, вообще, лесом потащились? Есть же старое шоссе.

– А! – вскрикнула Элина.

– Чего ты? – накинулась на нее Ирка, испугавшись от неожиданности.

– Волк! Я волка видела!

– Где? – вскинулась Лизка и зашарила взглядом по темным окнам.

Ее ноздри при этом раздувалась, точно перед дракой.

– Ты в лесу, детка! Конечно, тут водятся волки, – нарочито развязным тоном заметил Чесноков, одновременно снимая Элину на камеру смартфона.

– Умный, да? – огрызнулась Шаманова и пояснила, обращаясь к Ире: – Мне показалось, что он нам прямо под колеса бросится. Возле самой обочины прошмыгнул. Здоровенный такой!

Парни принялись спорить, перевернулся бы автобус или нет, если бы наехал на такого здоровенного волка, как его описала Элина. Молоканцев, бросив объяснять про темпы строительства дороги, принялся сыпать понятиями из физики и теории вероятностей, но, как обычно, его никто не дослушал до конца.

– Я вот один не понимаю, на кой селиться в такой глуши? – перебив отличника, поинтересовался Солод.

– А где еще им селиться? – манерно стрельнув глазами в сторону снимающего ее Чеснокова, спросила наша староста.

– Неужели, в городе нет подходящего места? Или в дачном поселке, на худой конец? – простодушно ответил ей Солод.

– Дима, тебя головой, случайно, в детстве не роняли? – издевательски-участливо поинтересовалась она.

Димка или не заметил Иркиной издевки, или же проигнорировал ее в своей обычной манере.

– Может, и роняли. Откуда мне знать, я ж маленький тогда был? – ответил Солодов без намека на шутку.

Элина захихикала, а Ирка закатила глаза.

– Дима, ну какой еще дачный поселок? Это же Сибирские!

– Зато здесь тихо. Никто жить не мешает и через забор с камерой не лезет. И очень красиво. Энергетика такая… Хорошая, что ли? – заметила Элина.

Я с интересом на нее посмотрела. Шаманова, периодически ударялась в эзотерику, но я пока так и не поняла, она действительно увлекается всякой мистикой или больше на публику играет, придавая загадочности образу?

– Конечно, есть некоторые проблемы с логистикой, но они решаемы, – продолжил занудствовать Юрик.

– Как думаешь, если сюда такси вызвать, приедет? – внезапно поинтересовалась у меня Лиза.