Расческа для лысого
Шрифт:
А лучше бы домой, переодеться. А то платье уже подбешивает. И так фурор произвела, блин, явившись в таком на учебу. Хорошо, что у нас дресс-кода нет. Каждый дрочит, как хочет. Но я даже здесь выделилась. Парни с группы все глаза сломали, кретины.
А я что, виновата, что у меня любовник горячий? Из кровати еле выползла? Домой не успела заехать переодеться?
При воспоминании о сегодняшнем утре, губы сами собой расплываются в улыбке. И преподша тут же это замечает, переключаясь опять на меня:
— И
Отлично! Новая жертва найдена! Досидеть бы последние пять минут.
Лювлю Машкин многозначительный взгляд, отворачиваюсь. Отвали, подруга, тебе сегодня ничего не светит. Сама виновата, нехер было ко мне с утра липнуть с расспросами и извинениями.
Ванька, гад, постарался! Растрепал про драку в ночном клубе, скот. А эта овца наверняка обзавидовалась и полезла, забыв о нашем чудесном вечернем разговоре. Ну, я и напомнила. Не стала сдерживаться. Надо было ее лицо видеть расстроенное. Чуть не заплакала, овца. Правильно, сначала херню делаем, а потом страдаем и других во всем обвиняем. Очень круто. Прям очень. Я вот, когда херню творю, хотя бы осознаю, кто в этом виноват. И ни на кого свои косяки не сажаю. А тут прямо обида. И злость.
И в итоге весь день за спиной шепотки. Злобная тварь. Всем растрепала все, что могла. Ладно, хоть особо не знает ничего. Но, судя по горящим по-дурному глазам, придумывает знатно. А мне до такой степени похер, что даже странно. Весь день хожу, как дурочка, улыбаюсь.
И в мыслях только он, Миша. Как он брал меня с утра, как целовал. Сука, никогда так хорошо не было. Словно на наркоту, меня на себя подсадил, хитрый такой. И ведь даже не злюсь на него больше. Какая, нафиг, злость? Я уже и не помню, из-за чего игнорила. Все мозги вытрахал, черт.
Но как же хорошо!!! Тянет, конечно, низ живота, и нехило так, и горло болит. Но это все равно сладко. Так и хочется потянуться, как кошка, выгнуться. И еще секса хочется. С ним. Только с ним.
Поэтому и плевать мне на заклятых подружаек, на преподшу, хвосты и социологию. Главное, что он приедет за мной. И мы поедем… Да пофиг, куда, главное, с ним.
И вот на этой мысли меня торкает.
Холодным ознобом.
А не влюбилась ли ты, дура-Ленка? Спешно начинаю вспоминать свои эмоции по отношению в моим предыдущим типа влюбленностям. Нихера. Ничего похожего. Даже близко. Но все равно. То, что не было, вообще не значит, что это вот оно. Не оно. Просто… Просто мужик классно трахается и нравится мне. И все. И больше ничего. И вот он приедет, я гляну на него и…
Тут звенит звонок, все, как по команде, вообще не слушая завывания преподши про домашнее задание (какое, нахер, задание еще?), несутся к выходу.
И я не отстаю. Потому что не особенно хочется, чтоб в дверях притормозили и опять зудели про отработки. И недопуск до итогового экзамена. Пофиг. Это все потом. Как будет проблема, будем решать.
Захожу в туалет.
Смотрю на себя в зеркало. Хороша. Прям очень даже. Аж сама себе нравлюсь. Глаза горят возбужденно, под ними тени после бессонной ночи, и смотрится это…Хммм… Загадочно, ага. Волосы пальцами прочесала, умылась, освежилась немного. Все, красотка.
Держись, дядя Миша.
Захожу в кабинку перед уходом, а то мало ли, вдруг "покататься" опять на природу приспичит? Я вообще не против, но вот удобства…
Уже хотела выходить, слышу, кто-то еще зашел. И сразу разговор. А голоса-то знакомые. Я замерла, прислушиваясь и скалясь непроизвольно. Понятно, кости мне перемывают опять. Не надоело?
— Ты видела ее вообще? Шлюха, понятно, чего ей физрук зачет сразу поставил. Она, наверно, ему после пар отсосала пару раз…
— Да запросто… Это мы тут стараемся, учимся, а такие прошмандовки…
— У нее и сестра такая же, ага. Работает, знаешь, где? У Носорога в фирме. Точно не просто так.
А вот про Польку нехер!
Я открываю дверь кабинки и с размаху хлещу бывшую подружайку по лицу. Так, чтоб ногти оставить на морде.
— Закрой пасть, сучка! — шиплю злобно и с удовольствием слышу визг. И смотрю в перепуганные поросячьи глазки. Тварь, какая же ты тварь, Машка! Сука! Вот за что так? А?
Накатывает злость невозможная, и я хватаю пытающуюся бестолково отбиться от меня Машку за волосы и выволакиваю ее из туалета, так, чтоб посвободнее было. Следом с визгом вылетает ее напарница, чьего имения я, бл*, даже не помню! Зато они все про меня знают, даже какого цвета на мне трусы, твари завистливые!
Девка орет, но не вмешивается, когда я еще несколько раз от души отвешиваю Машке по лицу, приговаривая:
— Еще! Ты! На Польку! Вякнешь! Урою!
Машка визжит, закрывает лицо, и падает. Она выглядит в этот момент так жалко, что кто другой бы остановился. Кто-то другой. Но не я.
Лежачих не бьют?
Не, не слышала!
Я кидаюсь к ней, чтоб еще с удовольствием прихватить за волосню, но тут меня перехватывают за талию и волокут прочь. Тащит явно парень, сильный и высокий. По крайней мере, держит меня легко. Я извиваюсь, ругаюсь и пытаюсь достать Машкиного защитника ногтями по роже.
Но уклоняется, гад, рядом идут еще парни из группы, кому-то что-то кричат, улюлюкают, короче говоря, гвалт страшный. И я, в своем берсеркерском запале, не могу разобрать, кто же такой отчаянный, хватает меня?
И только на улице, когда меня уже отпускают, прислонив к стене, и для верности перехватив руки, понимаю, что парень из универа, я его видела, но не знакома.
Я злобно смотрю, сдуваю волосы с лица:
— Руки убрал, урод!