Расчет пулей
Шрифт:
— Да? — спросил Игнатов.
Рудник кивнул.
После Праги уже не одна, а три машины следовали за ними. Пролетел вертолет. Оба преследуемых понимали, что это означает, но Рудник не снизил скорость, а даже прибавил газа. С будничным видом достал автомат, точно
— Лучше будет, если вы возьмете руль, — вполголоса обратился он к генералу, будто их могли услышать. — А мне придется стрелять.
— На ходу? — изумился Игнатов.
— Держите руль. Так! Я опрокинусь назад, а вы занимайте мое место.
Игнатов едва удержал руль, когда Рудник, опрокинувшись резко, как цирковой артист, прыгнул на заднее сиденье. Игнатов пристроился за рулем. Машина несколько раз дернулась, но сохранила скорость.
Однако преследователи приблизились.
Когда мчащиеся автомобили оказались на пустынном участке шоссе, сзади раздались одиночные выстрелы. Преследователи проявляли нетерпение.
Выбив заднее стекло, Рудник ответил им автоматной очередью. Белый «фольксваген», начавший эту гонку, завилял, накренился и слетел с полотна дороги.
Скорее всего, там не осталось живых. Приподнятые брови стрелявшего выразили удовлетворение. Теперь их преследовали только двое. Вернее, две машины. А сколько там народу набито, можно было только догадываться.
Игнатов вполне сносно справлялся с автомобилем, и Рудник приготовился к новой атаке. Когда машину подбросило и загорелся бак, Рудник все же подобрался к разбитому окну и выпустил очередь.
Из преследующих
Когда Игнатов был ранен, машина влетела в бетонный пролет моста, прочертила бортом по бетону и, высыпав на дорогу целый сноп искр, наконец остановилась. Окровавленные тела преступников вытащили из машины подбежавшие полицейские.
Через несколько секунд уже пустая машина взорвалась.
Лежавший на обочине Игнатов, как и ожидал, увидел над собой каменное лицо Грязнова. Но тело и речь ему уже не повиновались. Однако слух не повредился, и он слышал.
— Быстрый финиш! — сказал Грязнов. — Этот подонок умер. — Носком ботинка он шевельнул лежавшего на обочине Рудника: — Жаль, легкая смерть. Наверное, он ее и искал. А тебя мы вылечим, — обратился он к Игнатову. — Будем судить и заставим ответить за все смерти, в которых ты виновен. Больно, говоришь? Другим тоже было больно. Тем, кто погибал по твоей милости. Даже еще больнее…
Рудника быстро увезли на одной из машин, запрятав в специальный целлофановый мешок. А с Игнатовым долго возились в ожидании «скорой помощи».
Наконец она показалась, суля исцеление страдающим и болящим. И пока «скорая» не остановилась, лежавшему Игнатову казалось, что на ее белой крыше прочно утвердился тускнеющий солнечный диск.