Расчет только наличными, или страсть по наследству
Шрифт:
— Денечка, да кто тебя отравить хочет, что ты говоришь? Ты не умирай, не надо, живи. А сумочка подождет, ладно. Вот заработаю сама и куплю. — Тамара сдерживалась из последних сил. Иногда утреннее общение с семьей напрягало ее до предела.
Но Денис не сдавался, не отступал. Только вперед!
— Да уж пора, пора. На работу свою интернетскую шляешься, а денег ноль! Пора бы уж тебе и зарабатывать. А то ишь, денег дай. Слушай, а давай наоборот, а? Ты устраиваешься на работу с окладом в десять
Орлов удовлетворенно захохотал.
— Милый, может, ты прав? Только где найти такую работу? — удивилась Томочка.
— А ты искала? Искала? — сердился Денис.
Денис продолжал бурчать все так же раздраженно.
— Надоели вы мне все, кровопийцы. Где, где, я спрашиваю, моя газета? А, нашел. Прячете от меня. Ох и жадная вы семейка — Шуровы. Я вас всех насквозь вижу! Так. Вот и мой кроссвордик.
Денис углубился в изучение кроссворда. При этом он активно шевелил губами и морщил лоб.
— То-ом! То-ма! Том, как пишется слово «девушка»?
— Господи ты боже мой, да как оно может писаться. Де-вуш-ка. А в чем проблема-то, я не поняла?
— Вот дура, блин! Девушка или дефушка?
Томочка медленно осела на стул, влюбленно глядя на Дениса.
Вот он — принц, мужчина ее мечты, любимый. Его блестящая необразованность волновала молодую Томочкину душу, наверное, так же сильно, как и его внешность. Денис немного походил на одного бритоголового голливудского актера. Благодаря врожденной и безоговорочной неграмотности Дениса Томочка довольно часто ощущала себя нобелевским лауреатом. Чувство было приятным и окрыляющим.
— Да, сегодня у меня банкет. Ленька юбилей справляет. Десять лет без отсидки, — громко засмеялся Денис и продолжил: — без жен. Напьюсь я, наверное, здорово. Так что ты меня рано не жди. Не звони, дружок, и истерик не закатывай. Сам позвоню, может быть.
— Черный бумер, черный бумер, девкам очень нравится, — напевал Денис, любуясь своим отражением в зеркале. На его шее сияла золотая цепь, толщиной с палец, символ крутости.
— А почему, интересно, без жен? — язвительно поинтересовалась Томочка.
— Томка, не обижайся. Просто без жен. Все, я поехал. Целую.
На прощание он больно ущипнул Томочку.
Запыхавшаяся Томочка впорхнула в офис номер семьсот двадцать. Семьсот, потому что седьмой этаж. А запыхавшаяся, потому что в доме не работал лифт. Кирпичное здание было возведено еще при Сталине или до него и отличалось крепкими толстыми стенами, запущенностью и отсутствием элементарной чистоты.
— Привет, — пропела Томочка, стаскивая с себя воздушную курточку.
— Привет, —
Время перевалило за полдень.
— Я сегодня столько худых видела, — возмущалась Томочка. — Просто караул!
Кроме необходимых для работы столов, стульев и компьютеров, на стене кабинета номер 720 висело круглое зеркало довольно приличных размеров. Тамара крутилась перед ним, выискивая возможные отложения на своем истощенном теле. Отложений не было.
Александрова задрожала, сдерживая смех.
— Том, из-за чего ты переживаешь? На тебе анатомию изучать можно.
— Нет, я поправилась. Есть хочу постоянно. И срываюсь иногда, — вздыхала Томочка, усаживаясь перед монитором. — Есть заказы или звонки интересные?
— Точно. Есть. Сейчас к нам приедет один изобретатель. Ты только не психуй преждевременно, — предупредила чуткая Александрова.
— А почему я должна психовать?
— Потому что неизвестно, закажет он нам работу или просто на разведку приедет. Давай чайку попьем? Или кофе?
— Чай, только чай. Я инжиром запаслась. Малокалорийно, вкусно и полезно.
Александрова предпочитала шоколадные конфеты и к инжиру относилась прохладно.
— Уговорила.
Тонька включила электрический чайник и задумчиво осмотрела чашки.
Вымыть или так сойдет? Ну, раз сода еще осталась, придется заняться чашками вплотную.
Она забрала приборы и ринулась в женский туалет, где аккуратно отмыла чашки и не спеша вернулась в кабинет.
В их маленькой двенадцатиметровой комнатушке растерянно озирался странный мужичок. Среднего роста, встрепанный, в замызганном мятом пиджачке.
— Это вы тут Интернетом занимаетесь? — недоверчиво вопрошал он Томочку.
Томочка шикарно улыбалась, сверкая белоснежными зубами и согласно кивая головой. Мужичок струхнул. Он явно не ожидал такого подвоха. Гений чистой красоты и в этаком замусоленном здании.
— Мы, мы занимаемся, — успокоила его Александрова, гремя отмытыми чашками. — Вы присаживайтесь, не волнуйтесь. А вас, случайно, не Федором Емельяновичем величают? Это вы изобретатель? Вы мне звонили вчера вечером относительно продажи вашего изобретения через Интернет. Верно?
— Да, я — Федор Емельянович, а вы — Антонина? — Посетителя явно мучили сомнения.
— Антонина. Очень приятно, Федор Емельянович, я слушаю вас внимательно.
Александрова расположилась перед компьютером и уставилась на изобретателя. Федор Емельянович предпринял попытку присесть на стул, затем нервно вскочил и стал кругами вышагивать по крохотному пятачку офиса номер 720.
— Все доходы пополам, — взял быка за рога Федор Емельянович Прокопенко.
Тонька подняла брови и поправила очки.