Расцвет и падение древних цивилизаций. Далекое прошлое человечества

Чайлд Вир Гордон

Под управлением сената Рим за три столетия поднялся, превратившись из скромного городского поселения в столицу империи, чья власть определяла жизнь всего Апеннинского полуострова (Италии), Сицилии, Испании, Северной Африки и Греции. Однако те, чьим оружием были завоеваны эти земли, часто теряли свои наделы в Италии, которые поглощались крупными землевладельцами и обрабатывались затем рабами. Богатства завоеванных земель обогащали только олигархию сената и новый «средний класс» ростовщиков, арендодателей и подрядчиков, чьи орды рабов из пленников конкурировали на рынке труда с лишившимися собственности отечественными крестьянами и ремесленниками.

Социальный

фермент железного века начал растворять установившиеся идеологии, основой которых были корпорации жрецов и чиновников, выделившиеся еще в бронзовом веке. Однако даже в старых восточных государствах, где варвары сбрасывали «божественных правителей» и разрушали империи, представление о том, что земная империя является отражением царства богов, оставалось неколебимым. Соответственно, вавилонские жрецы еще более ревностно, чем прежде, отправляли традиционные обряды, старая шумерская идея судьбы (рока) снова вышла на первый план.

Новые варварские народы, вступившие в контакт с цивилизацией и испытавшие разъедающее влияние денег, в определенной степени сохранили старую племенную структуру общества, не разделенного на составные части.

Дешевые железные инструменты и орудия позволяли освободиться от полной зависимости от тех, кто не являлся ни «божественными правителями», ни военачальниками. Но теперь общество разделилось на достаточно обособленные группы благодаря деньгам, ставшим видимым выражением общественного положения.

Алфавитное письмо открывало двери учению для всех, без обязательного прохождения жреческих учебных заведений или школ тоталитарных государств. Следовательно, задача реконструкции общественного сознания падала на тех, кто не зависел от извечных корпораций вместе с их консервативными традициями.

По всему цивилизованному миру, а прежде всего в сообществах, которые недавно отошли от племенного варварства, начались поиски новых ответов на вопросы, поставленные старыми порядками, причем уже не традиционными путями при посредстве установленных институтов.

Пророки осмеливались получать непосредственные откровения от божества, той коллективной внутренней субстанции, которая управляла всеми членами племени. Философы апеллировали к первородному разуму, который во многом являлся воплощением коллективного опыта общества, приведенным в соответствие с принимаемыми всеми принципами.

В VI веке до н. э. были весьма популярны и те, кто получал личные «откровения», и те, кто объявлял себя открывателем новой религии. Смелые рассуждения отыскивали достаточное подкрепление, чтобы становиться философскими школами.

В Китае Лао-цзы и Конфуций обучали рациональной морали, основав в VI веке до н. э. соответственно даосизм и конфуцианство. В Индии Гаутама Будда также «достиг просветления», причем это также произошло вскоре после 500 года до н. э. (Более принятые даты жизни Сиддхартхи Гаутамы Будды 623–544 гг. до н. э. — Ред.) Будда не принадлежал к касте жрецов, брахманов, предполагают, что он был сыном мелкого раджи (из царского рода племени шакьев в Северной Индии, отсюда Шакьямуни — одно из его имен. — Ред.). Он молился о спасении как о средстве перехода от вереницы перерождений в неопределенное и постоянное состояние нирваны. Будда заимствовал у брахманов учение о круге перерождений, теорию перехода и перевоплощения душ.

Однако средства спасения более не представляли собой священные

жертвы и магические церемонии, превратившись в моральные добродетели, почитание родителей, уважение всех живых существ и правдивость. После обращения в буддизм императора Ашоки из рода Маурьев (правил в 273 или 268–232 гг. до н. э.) эта религия превратилась в богатый и занимающий прочное положение институт со всеми компонентами вроде духовенства и тщательно разработанных ритуалов. Позже появилось и монашество, миссионерское рвение которого стало одним из самых эффективных инструментов распространения цивилизации в Центральной и Восточной Азии.

Живший примерно в Западном Иране где-то между 1000 и 500 годами до н. э. (некоторые исследователи считают, что Заратуштра родился ок. 1200 г. до н. э. в степях к востоку от Волги — прародине иранских племен (так называемая андроновская культура, на восток простиралась за Енисей). — Ред.) Заратуштра (Зороастр) объявил, что избран самим Ахурамаздой (Ормуздом — олицетворением доброго начала. — Ред.), чтобы очистить иранскую религию от политеизма, поклонения дьяволу, магии и ритуалов. Так старые племенные боги ведических арийцев превратились в его гимнах в злых духов-дэвов, а подношения им запрещались. Воля единого бога поддерживала космический порядок, сама идея космического порядка, возможно, вытекала из вавилонских астрономических наблюдений (обнаруживших единообразие в движениях небесных тел), оплодотворялась их наблюдениями за обществами, управлявшимися известными и установившимися законами, бытовавшими со времен Хаммурапи. (Как показывают археологические исследования, у индоевропейских племен были свои астрономические наблюдения и приспособления для этого (например, у северного подножия священной горы ариев Эльбруса). — Ред.)

Заратустра вышел из глубин иранских патриархальных пастушеских крестьянских масс. Своим успехом он явно обязан покровительству знатного землевладельца Виштаспа. Его учение стало основой богатой государственной церкви с новым духовенством и новыми обрядами. (В VI в. до н. э. стало официальной религией империи Ахеменидов, позже в Парфянском царстве и Сасанидском Иране, павшем под ударами арабов в 651–661 гг. — Ред.)

И еврейские пророки — Амос, Осия, Исаия, и их преемники апеллировали к откровениям племенного бога Яхве и осуждали политеизм, идолопоклонство и магию. Их Яхве не нуждался в плоти козлов и крови быков, предлагавшихся в качестве жертвы.

«Что требует Господь от нас, кроме как быть справедливым, проявлять милосердие и идти за ним?» В то же самое время движение пророков отражает реакцию свободного крестьянства против экономического и политического абсолютизма еврейских правителей, которые, начиная с Соломона, пытались подражать египетским и ассирийским монархам (в соответствующем масштабе — как областной начальник подражает столичному. Соломон пользовался покровительством фараона Египта).

Пророки стремились возродить почитание старых богов и исправить существующие культы. Божество персонифицировалось лишь в духовном смысле, не имеющее право быть воплощенным в дереве и камне, хотя и искусно и богато украшенных. Оно больше не было одним из множества богов, вместе с которыми являлось объектом поклонения, наподобие Амона Ра, Мардука или прежнего Яхве, но превратилось в исключительное божество, бога богов, став богом всех людей, а не только ассирийцев или египтян.