Расёмон – ворота смерти
Шрифт:
— Понятно. — Акитада посмотрел через открытую дверь на улицу, пытаясь представить себе вечерний отъезд, суетящихся слуг, повозку у крыльца, ждущих всадников. Он не мог отделаться от ощущения чьего-то загадочного незримого присутствия. — А сколько человек сопровождало принца в тот вечер?
Старик задумался:
— Во-первых, я и Норо — мальчик, погонявший быка. Были также князь Абэ и военачальник Сога, а еще князь Янагида. Они с князем Синодой ехали впереди. Вот, пожалуй, и все. Остальные должны были собирать вещи для переезда за город.
Вот это да! Четыре свидетеля, не считая возничего и погонщика. Акитада покачал головой.
— Весьма странно, что ваш хозяин назначил переезд всей семьи за
Кинсуэ печально покачал головой:
— Мое ли это?! Гадатель так и вовсе проклял нас, когда хозяин велел гнать его от ворот. Я так и сказал своей старухе, когда у молодой госпожи начались неприятности, о которых нам и знать-то не положено.
Так слова мальчика подтвердились, но Акитада решил вернуться к событиям в монастыре.
— По вашим словам, вы видели все, что там произошло? А может, вы состояли при упряжке?
— Нет. Упряжкой занимался мальчик, а я сидел под стеной, смотрел на господ, которые ждали на веранде, и слушал, как молится хозяин.
— Вы уверены, что все слышали и видели? — недоверчиво спросил Акитада. — Ведь было уже темно, да и сидели вы далеко, под стеной, а это через весь двор.
— Да дворик-то совсем маленький, и сумерки только начинались.
— Хорошо. Продолжайте. Расскажите мне обо всем, что видели и слышали с того момента, как приехали.
Устремив взгляд вдаль, Кинсуэ поведал следующее:
— Когда его высочество вышел из повозки, я распряг быка и велел Норо отвести его на соседний двор и накормить. Сам же сел ждать. Его высочество к тому времени был уже в храме и возносил молитвы. Благородные господа ждали за дверью. Потом солнце начало закатываться за гору, и монахи забили в колокол. Тогда-то хозяин и перестал молиться. Князь Сакануоэ, ожидавший на веранде, встал, подошел к перилам и велел мне привести быка. Я повиновался. Помню, что мы с Норо сказали, что, дескать, вернемся в город к завтраку. Запрягли мы быка в повозку, а потом все ждали. Благородные господа на веранде. Они о чем-то говорили, только я не слышал о чем. Кто-то из них даже спустился по ступенькам к своим лошадям. Потом князь Сакануоэ подошел к двери, постучал и крикнул: «Ваше высочество! Все готово!» Но хозяин не выходил. Тогда князь Сакануоэ посовещался с кем-то из господ, и они вошли в святилище. Мы с Норо смотрели во все глаза, гадая, что случилось. Другие господа тоже пошли посмотреть, но из святилища выбежал князь Сакануоэ, в руках у него было пурпурное одеяние моего хозяина, а сам он рыдал. Он сказал, что хозяин исчез. — Старик снова опустил голову и смахнул набежавшие слезы. — Больше я не видел своего хозяина. Прибежали монахи и настоятель, и все искали и искали. Потом привели заклинателя и гадалку. Гадалка вошла в святилище, а выйдя, сказала, что господин обрел новое рождение на небесах, потому что усердно молился и хотел воссоединиться со своим сыном. Может, так оно и есть. — Кинсуэ замолчал, утомленный горестным рассказом.
Таинственное исчезновение принца
Акитада осторожно заметил:
— Вас, должно быть, удивило случившееся. Вам не приходило в голову, что ваш хозяин мог просто уйти оттуда? Или что кто-то похитил его или убил и спрятал тело?
Кинсуэ покачал головой:
— Нет, это невозможно. Я же смотрел. И господа смотрели. Князь Сакануоэ велел всем нам войти в святилище и убедиться, что там нет ни души. Да и выйти-то ему было неоткуда. Так что, видимо, гадалка права.
— Кинсуэ! — позвал снаружи слабый дребезжащий голос. Собеседники вздрогнули
— Это моя жена, — объяснил Кинсуэ.
— Нельзя ли мне поговорить с ней? — спросил Акитада.
Они вышли во двор. Под старым деревом стояла низенькая толстая старушка и с недоумением смотрела на прислоненные к стволу одинокие грабли. Когда Кинсуэ окликнул ее, она просияла, но, увидев Акитаду, смутилась. Муж представил их друг другу. Старушка бухнулась на колени и начала торопливо кланяться.
Акитада остановил ее:
— Пожалуйста, встаньте. Я только хотел узнать, нет ли каких новостей для Садаму от его сестры. Он беспокоится.
Старушка заплакала.
— Ох-ох, моя бедная маленькая госпожа! — запричитала она, всхлипывая. — Совсем одна-одинешенька теперь осталась! Да защитит ее Будда Амида, владыка Западного рая! — Закрыв глаза и беззвучно шевеля губами, она начала молиться.
— Да умолкни ты, старая! — смутившись, прикрикнул на нее муж. — Что, хочешь напугать молодого князя? — И объяснил Акитаде: — Моя жена носила юной госпоже завтрак в день отъезда. Все ее служанки занимались сборами, вот моей жене и разрешили пройти в покои юной госпожи. Плакала она тогда, бедняжка, сильно. Да и что тут удивительного, коль пришла такая новость? Теперь-то, наверное, уж оправилась. Она нынче замужем за князем Сакануоэ, а стало быть, и старшая женщина в доме. Поди плохо в пятнадцать-то лет!
Пятнадцать лет! Да она совсем дитя! Акитада был поражен.
— Так что же, и свадьба была настоящая? — поинтересовался он, не сводя пытливого взгляда с жены Кинсуэ. Та кивнула, потупившись. — А мне вот известно, что принц Ёакира отказался дать свое согласие, — заметил Акитада.
Старики изумленно переглянулись.
— Нет, они точно поженились, — сказала старуха. — Его светлость провел с ней три ночи подряд, и на третий день я приготовила свадебные лепешки. — Лицо ее сморщилось; она едва снова не расплакалась. — Это было за день до того, как хозяин отправился на небеса.
Кинсуэ озадаченно покачал головой:
— Подумать только, как много событий за один день!
— Да, — согласился Акитада. — Ну что ж, спасибо вам обоим. Я передам князю Минамото ваши слова.
Старушка встала на цыпочки и, прошептав что-то мужу на ухо, быстро засеменила прочь.
— Побежала собрать кое-что для юного князя, — объяснил Кинсуэ.
Согласившись подождать, Акитада обвел взглядом покои принца. Именно здесь произошла ссора, когда принц, к своему ужасу, выяснил, что его внучка, по своему желанию или поневоле, стала женой князя Сакануоэ. Неудивительно, что он пришел в такую ярость! Что же произошло между старым принцем и его новоявленным зятем? Знал ли он об этом браке или, напротив, отказался дать свое согласие? Акитаде казалось, что он знает ответ на этот вопрос. Это был убедительный мотив для убийства принца. А несчастные дети оказались в руках бесчестного человека. Он попытался представить себе, что испытывала бедная девочка, что испытывает она сейчас.
В задумчивости Акитада рассеянно снова поднялся по ступенькам и, остановившись на пороге, заглянул внутрь. Да, этот брак, вероятно, так же печален, как эта необитаемая комната. Акитада вспомнил своих родителей, их холодное, подчеркнуто официальное отношение друг к другу, не допускавшее ни знаков внимания, ни проявлений привязанности или физической близости. И все же его мать всегда была сильной женщиной, вполне способной справиться с деспотичным мужем. Уж не это ли напугало Тамако? Может быть, она опасалась, что Акитада будет избегать доверительных отношений, предоставив ее в полное распоряжение властной и требовательной свекрови? Акитада горько вздохнул. Этой тайны ему не раскрыть никогда, зато он сделает все возможное, чтобы выявить тайну загадочного исчезновения обитателя здешних покоев.